"Дзиро Осараги. Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах " - читать интересную книгу автора

при нашей бедности тягаться с купеческими капиталами? Есть сейчас и такие
вояки с двумя мечами за поясом, что безо всякого зазрения совести подались в
сторожа бродячих собак.
- Может, оно и так, да только во все времена лишь самурай останется
настоящим человеком. Как бы купчишки и прочая шелупонь ни пыжились, как бы
высоко ни поднимались, все равно самураю они не ровня. Что купец? Даже такой
богатей, как Рокубэй Исикава, что в роскоши купался превыше всякой меры, -
разве он не плохо кончил? Нет, главнее всех самурай, а за ним идет
крестьянин. Так-то!
- Но сколько же нам еще терпеть наше убожество? Ведь все в этом мире
меняется так внезапно...
Юноша произнес это с таким чувством, будто в глубине души лелеял
надежду на скорые перемены. Мать снова с удивлением безмолвно воззрилась на
Хаято. На губах у юноши блуждала холодная улыбка.
- Ох, был бы ты таков, как отец твой когда-то... - со вздохом
проворчала мать.
- Не говорите так, матушка. Хоть батюшка и ушел от нас в мир иной, но,
думаю, сейчас он счастлив...
- Что ты несешь?!
- Напрасно вы сердитесь. Воистину так. Как мог бы батюшка, с его
благородным духом истинного воина, приложить свои таланты в наше время?
Неужто он захотел бы стать собачьим лекарем? Или стерпел бы, что вокруг
него, по нынешнему обыкновению, чиновники направо и налево берут взятки?!
Полноте! Для самураев клана Микава существуют только имя и честь рода. А в
наше время настоящим самураям прожить становится все труднее. Я полагаю, это
вовсе не оттого, что мир вокруг нас теперь хуже, чем был прежде. Должно
быть, так уж устроено в природе: истинный самурай сегодня никому не нужен. И
вот такой достойнейший самурай как отец, и всего-то за какие-нибудь
несколько бревен... - Хаято, опять ты об этом!..
Тон матери был суров, но на глаза ее невольно навернулись слезы. Хаято
также умолк, стараясь справиться с подступившей болью, и скорбно понурился.
Перед мысленным взором обоих снова предстали все обстоятельства безвременной
кончины главы семейства, Дзинуэмона Хотта.
Дзинуэмон с самого начала, еще со времени закладки храма Годзи-ин,
служил буге, старшим надзирателем строительных работ. Случилось так, что
завезенные доски и бревна, которые предназначались для возведения главного
корпуса Тисоку-ин, по качеству уступали строительному материалу других
корпусов. Всю вину за недосмотр возложили на буге. За провинность он был
сослан на отдаленный остров Миякэ, там заболел и вскоре умер. Как и сказал
Хаято, всего из-за каких-то нескольких бревен. Так и оказались мать с сыном
в приживалах у дядюшки Хаято.
Наконец оба отправились спать. Хаято задул фонарь, стоявший у
изголовья, и лицо юноши скрылось во мгле вешней ночи. Отчего-то на душе у
него было тяжело. Мать устроилась на своем ложе неподалеку. В сгустившемся
мраке будто ключик повернулся, высвобождая все, что наболело у нее на
сердце, и бедная женщина поспешила высказать сыну свои заботы.
- Негоже нам до скончания веков жить в этом доме приживалами... Хоть в
деревню куда-нибудь перебраться, что ли... Ну, положим, мне-то ничего, а
тебе, конечно, по молодости уезжать отсюда нелегко... У тебя-то ведь все еще
впереди... Как-никак все-таки Эдо... Ты ведь еще когда с ребятишками играл,