"Дзиро Осараги. Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах " - читать интересную книгу автора

просторные вольеры и понастроили собачих будок, да не простых, а особенных:
крыши из добротной дранки, дощатые полы и потолки - настоящие хоромы.
Собакам выдавалось специальное кормовое довольствие. Был там и домик для
смотрителей из чиновных лиц. Целыми днями бродили по улицам команды
служилых, волоча ящики из досок криптомерии, застеленные внутри толстыми
матрасами на шелку. Им велено было подбирать всех бродячих собак, сажать в
ящик и доставлять прямиком в Накано, а потом снова возвращаться на
дежурство. Кормили собак в будках от пуза. На каждого пса полагалось в день
по три го отборного риса, на десятерых - по пятьсот моммэ соевой пасты да по
пятьсот моммэ вяленой тунцовой строганины. В случае болезни заботу о псе
принимали на себя два специально прикомандированных лекаря.
Дэнсукэ прежде жил небогато, промышлял изготовлением палочек-хаси в
своей мастерской, что располагалась в третьем квартале Кодзимати, неподалеку
от замка. При этом, бывало, подлечивал разными снадобьями окрестных собак,
да так, что они живо поправлялись. Слухи о лекарских его успехах дошли до
самого сегуна. И вот несколько лет назад Дэнсукэ был назначен придворным
ветеринаром. Ему пожаловали усадьбу с землями, и на осмотр пациентов он
отправлялся теперь не иначе, как в роскошном паланкине.
Но вот фигура бывшего резчика палочек Дэнсукэ, именовавшегося ныне
звучным именем Бокуан Маруока, скрылась в проеме Больших ворот. Загадочная
улыбка исчезла с губ молодого ронина. Шесть раз пробил колокол в храме,
возвещая наступление вечера. Юноша молча покинул свой наблюдательный пункт и
смешался с толпой.
Обитель Годзи-ин, празднично разукрашенная к очередному посещению
сегуна, в тот вечер едва не стала добычей пламени. Первым заметил огонь
некто Сэнкити, известный в городе надзиратель сыскной службы, проживавший на
Камакурской набережной. У него было какое-то дело в Кодзимати, и в тот вечер
он как раз возвращался пустынной темной улочкой, что шла вдоль замкового
рва. Вдруг за глинобитной оградой храма Годзи-ин вспыхнул яркий свет, озарив
зеленую листву и блестящие лакированные края храмовых строений, взметнулись
языки пламени, раздался треск горящего дерева.
Как ни странно, никто не обратил внимания на огонь. Должно быть, все
решили, что во дворе храма зажгли костер. Тут Сэнкити увидел, что на гребне
стены появился черный силуэт. Незнакомец ловко спрыгнул вниз. Сэнкити замер
на мгновение, а затем, по профессиональной привычке, поспешил спрятаться,
припав к земле, чтобы наблюдать за происходящим из укрытия. Он только успел
отметить про себя, что у незнакомца за поясом торчат два самурайских меча,
как из-за храмовой ограды раздался крик:
- Пожар!
Незнакомец, переведя дух и видя, что погони за ним нет, быстрым шагом
пошел прочь. Сэнкити поднялся с земли, споткнувшись и топнув при этом ногой.
Самурай, почувствовав неладное, обернулся на звук.
- Простите, сударь, - как ни в чем не бывало обратился к нему Сэнкити,
чтобы отвести подозрения, хотя в глубине души ему хотелось завопить что было
мочи, - не подскажете ли, как тут лучше пройти в квартал Такадзе?
Незнакомец, должно быть, колебался, не зная, как поступить в подобном
случае.
- Такадзе, говоришь? - переспросил он с подозрением и начал обходить
Сэнкити справа, но тот уже почуял опасность, видя, как самурай резко
развернулся, выхватывая меч из ножен.