"Дзиро Осараги. Ронины из Ако или Повесть о сорока семи верных вассалах " - читать интересную книгу автора

окончательное решение должен был вынести сегун), Сахеэ Кира, бежавший с поля
боя во время штурма усадьбы, признавался виновным в трусости, и
рекомендовалось приговорить его к харакири. Род Уэсуги, не сумевший защитить
отца главы рода, Цунанори, признавался виновным в злостном небрежении, и
рекомендовалось наказать Цунанори с сыном, конфисковав их владения. (В
дальнейшем, по ходатайству влиятельных персон, эти рекомендации не были
приведены в исполнение, но тем не менее Сахеэ Кира был лишен должности при
дворе и отправлен в изгнание, став заложником в замке дайме Сува, в
Такасиме.) Поступок ронинов в Постановлении трактовался двояко: с одной
стороны, как образец благородного деяния во имя самурайской чести, а с
другой стороны - как преступление против государственных законов о всеобщем
мире и порядке. Их действия были классифицированы как преступный сговор,
подлежащий суровому наказанию, однако меры наказания Постановление не
определило.
Мнения о наказании для ронинов разделились. Сегун Цунаеси советовался
не только с членами Совета старейшин (большинство которых были на стороне
ронинов) и своим верховным советником ссиясу Янагисавой, но также с
настоятелем храма Ринно-дзи в Никко и учеными-конфуцианцами - Сорай Огю,
Кюсо Муро, Кэсай Асама, Тогай Ито. Кюсо Муро и его единомышленники
превозносили ронинов до небес, в то время как Сорай и многие другие
конфуцианцы сурово осуждали их за нарушение порядка в Поднебесной, особенно
за создание тайного сообщества, что, по токугавским законам, было тягчайшим
преступлением. В конце концов сегун счел, что, при всем положительном
значении поступка ронинов, возвеличивших каноны самурайской чести, наказание
для них необходимо во имя поддержания порядка в государстве.
Четвертого числа второй луны 1703 г. ронинам был объявлен приговор
сегуна - сэппуку, подлежащее исполнению в тот же день. О грядущем приговоре
им сообщили накануне вечером, так что оставалось время подготовиться и
написать предсмертные письма. Все сорок шесть совершили сэппуку и были
похоронены в храме Сэнгаку-дзи рядом с гробницей князя Асано. Кураноскэ в
это время было сорок пять лет, старшему из ронинов Яхэю Хорибэ семьдесят
семь, а младшему, Тикаре Оиси, шестнадцать.
Приговор сегуна, предлагавший ронинам почетное самоубийство вместо
позорной для самурая казни, был своего рода признанием их заслуг и данью
уважения к их верности долгу. Еще до смерти ронины вошли в легенду, став
олицетворением самурайской чести, носителями добродетелей кодекса Бусидо.
По сей день храм Сэнгаку-дзи является местом паломничества, куда
приезжают люди со всех концов Японии поклониться праху "рыцарей чести"
(гиси).


1 Незнакомец во мраке

Сегун отбыл из храма около шести вечера. Как только стража ушла со
своих постов, толпа, ожидавшая снаружи, лавиной ринулась во двор, и среди
сосен, как дым от костров, взметнулись столбы пыли. Солнце, клонящееся к
закату, заливало людей и деревья ослепительным сияньем. Яркие лучи
пронизывали кроны сосен и развесистые ветви сакуры, окрашивая в цвета
вечерней зари все семь строений обители Годзи-ин, главного храма буддийской
секты Синги Сингон области Канто.