"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора

Чувствуется, что осень недалека...
_ Да, - отвечала Ганка, - а за ней зима!
- Зимой, вероятно, не так тоскливо.
- Да, снег кругом... Как саван...
- Ну что ты, Ганна!
... Над прудом поднимался туман.
- Что же ты, совсем не умеешь читать? - спросил Фридерик.
Ганка потупилась.
- Совсем не умею.
- Жаль. Я написал бы тебе письмо из Варшавы.
- Напишите, - сказала она тихо.
- Кто же тебе прочтет?
- Никто. Я никому не покажу.
- Какой же тебе толк в письме?
- Так.
- Да.
- Какой же? Что тебе нарисовать?
- Не знаю.
- Может быть, тебя? Как ты пела на заборе?
- Да. Но письмо - тоже.
- Ты же его не разберешь? Молчание.
- Зачем же оно тебе?
- Так.
...Снова послышался хохот или крик, только еще страшнее, чем прежде.
- А люди говорят, это не птица... - сказала Ганка.
- Кто же?
- Вила.
- Вила? Русалка?
Об этом он слыхал. Девушка бросилась в реку и там сделалась русалкой. В
светлые, лунные ночи она выплывает на берег.
- ...К берегу подходит старуха, - таинственно зашептала Ганка, - и
приносит младенца, красивого, как месяц. - Выходи, Кристина, - кличет она, -
покорми свое дитя! - И выходит Крися на берег, и кормит дитя, и обливает его
слезами.
- А ты отчего плачешь?
- Так. У меня сестра здесь утонула. Давно... Рассказывали и по-другому.
Несчастная вила не может ни петь, ни плакать. Это ей наказание за то, что
наложила на себя руки, самовольно покинув землю раньше, чем бог призвал ее.
Выходит она по ночам на берег, смотрит в ту сторону, где ее родное село, и
вспоминает свою беду...
- По-моему, это не польская песня. Но очень хороша!
- Здесь были девушки из Литвы и с Украины. Может, они привезли...
- А дальше что?
- А дальше - вспомнила свою жизнь. Хотела заплакать - не смогла, хотела
запеть - не смогла. Сотворить молитву забытую хочет, Нет для ней молитвы, -
и она хохочет.
- А люди думают, что это сова кричит или другая птица...
- И какой конец необычный: интервал на терцию вниз!
Ганка не спросила, что это значит: она поняла. Конец песни и ей больше
всего нравился. Она поглядела вдаль. Темно-темно, ничего не видно, и на небе