"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу авторанатура?
- Матушиньский? Вот надутая цапля! Вечно читает нравоучения! Сестры не раз обсуждали характеры юных пансионеров пана Миколая. Это было почти главной темой их разговоров. Людвика обо всех отзывалась хорошо: они были для нее не только товарищами брата, но и прежде всего воспитанниками отца, авторитет которого был непререкаем в семье. Изабелла же довольно часто меняла свои мнения. - Ну что ты скажешь, Эмилька? На нее никто не угодит! Эмилька улыбалась. Все мальчики, все шесть пансионеров, одинаково нравились ей. Раз Фрицек дружит с ними и любит их, значит у них нет недостатков или - самые незначительные! Она знала, что Изабелла только говорит, что мальчики несносные, а думает иначе! Достаточно им появиться, и она больше всех оживляется. Вот и теперь: только раздался шум за дверью - и Изабелла начала проворно убирать свою работу. Фридерик появился вместе с приятелями. Все они были приблизительно одного возраста, двенадцати-тринадцати лет, за исключением Яся Бялоблоцкого, которому уже минуло семнадцать. Он недавно окончил лицей. Это был высокий белокурый юноша с правильными, удлиненно-тонкими чертами лица и бледно-голубыми глазами. Ясь был очень худ, и его большие руки казались бескровными. Учтиво поздоровавшись с паннами, он подсел к Людвике и заговорил с ней. Голос у него был глухой, тихий, и говорил он слегка запинаясь, словно подбирая слова, наиболее приятные для собеседника. Остальные были менее сдержанны. Видно было, что им хочется продолжать уже начатый разговор. Водзиньский, - ты обещал! - Нет, лучше ксендза Загребу! - перебил Антека его брат Феликс. - Сначала Загребу! Он у тебя хорошо получается! - Что вы, дети мои, - елейно произнес Фридерик, втянув щеки и поджав губы, - разве можно передразнивать служителя церкви, да еще так часто? Это грешно! - Ксендз! Ксендз! Вылитый Загреба! Как тебе удается копировать эту высохшую мумию? Мальчики попробовали сами изобразить ксендза, но не получалось. Не так-то просто и поджать губы и втянуть щеки одновременно, да еще говорить при этом, подражая его гнусавому голосу! - Ну, еще что-нибудь! - теребили они Фридерика. Фридерик мечтательно поднял глаза к небу. - Я скажу одно, - начал он глухо. - У всех есть недостатки. И многое зависит не от нас. Так стоит ли их высмеивать? Еще одна проповедь! Но это был уже не ксендз, а Ясь Бялоблоцкий. - Будем же снисходительны друг к другу... Ах, нет, пани Юзефова, благодарю вас! - и мнимый Ясь отвесил низкий поклон. - Уверяю вас, я не голоден, разве только, чтобы вас не обидеть, возьму последний кусочек! Пани Юзефова была кухарка Шопенов. Она питала слабость к болезненному Ясю и закармливала его, уверяя, что каждый проглоченный им кусок радует бога на небесах. Деликатный Ясь, слабо отнекиваясь, принимал дары Юзефовой. - Смотри не подавись! - крикнул Антек мнимому Ясю. Подлинный Ясь добродушно глядел на эту сцену и мягко улыбался. |
|
|