"Фаина Марковна Оржеховская. Шопен " - читать интересную книгу автора

влево и вправо, и его блестящие глаза беспокойно бегали по лицам слушателей.
Видно было, мальчик сильно переутомлен и не в силах играть навязанную ему
роль.
Живный помнил, как печально окончилось однажды выступление малолетнего
Цицерона. Мальчишка был в ударе, вертелся, смеялся, подхватывал неожиданные
реплики. - Значит, пани Цецилия сильно пополнела на даче? - спросила графиня
Сапета, приглашая всех гостей приготовиться к ответу остряка. - О да,
настолько пополнела, что теперь ей необходимо сразу похудеть! - Это вызвало
такой взрыв смеха, что мальчик даже вздрогнул. Вначале он и сам засмеялся,
но вдруг лицо у него сморщилось, глаза замигали и он громко заплакал. Его
увели. Это был Зыгмунт Красиньский, будущий поэт.
Другой любимицей варшавских салонов была Дельфинка Комар, дочь
помещика, красавица и певица двенадцати лет. В полудлинной юбочке,
причесанная по-взрослому, а ля Нинон, с огромными глазами, напоминавшими
спелые мокрые черешни, она стояла, кокетливо прислонившись к роялю, выставив
вперед ножку в щегольском башмачке, и пела арию Церлины. Она успокаивала
ревнивца, уговаривала его не сердиться, а во время пауз, забывая, что она
Церлина, заметно рисовалась под взглядами гостей. Ее младшая сестра,
Людмила, тоже хорошенькая, но без особенных талантов, смотрела на нее
горячими глазами, полными зависти... Живный, далеко не восхищенный этой
сценой, разговаривал потом с паном Комаром, отцом Дельфинки. И пан Комар
обещал Живному пожалеть дочь и не губить талант, заложенный природой.
Когда Фридерику исполнилось десять лет, на его долю выпал триумф: его
импровизацию услышала сама Анжелика Каталани, всемирно известная певица,
приехавшая на гастроли в Варшаву. Ей не раз приходилось, как она сама
вспоминала, "вылавливать жемчужины в людских волнах". Это, можно сказать,
было ее вторым призванием! Не она ли отыскала в русском ресторане цыганку
Лушу Стукачеву, которая так пела песню "Среди долины ровный", что никто не
мог удержаться от слез? И сама Каталани рыдала. Она хотела увезти Лушу в
Милан, но та заупрямилась и осталась в таборном хоре.
Фридерик пленил Каталани своей игрой, которую она назвала неземной и
волшебной. Певица прижала его к сердцу, поздравила его мать, а через два
дня, уезжая, подарила ему часы с выгравированной на них лестной надписью.
Живный решил, что этого хватит для известности его ученика, и своей властью
ограничил выступления в салонах. Но - ненадолго.

Глава четвертая

В Варшаве было много музыки - оперной, уличной, домашней. Всюду
слышались арии и романсы, полонезы и вальсы, бесчисленные инструментальные
вариации на модные темы. Играли на фортепиано, на скрипке, на флейте, на
гитаре. В моде была и арфа. Городская девушка-невеста обязательно должна
была играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, иначе ее воспитание
считалось неполным.
В ту пору польские этнографы собирали и обрабатывали народные песни,
композиторы вводили эти мелодии в свои пьесы и особенно в оперу. Большинство
опер представляло собой попурри из народных мелодий.
Не удивительно, что поляки любили эти национальные напевы и
приветствовали их всюду, где они звучали. В Польше уже накопились силы для
новой революции. Опера на польский сюжет, исполненная на польском языке,