"Свен Ортоли, Никола Витковски. Ванна Архимеда (Краткая мифология науки) " - читать интересную книгу автора

Демон Максвелла

Каков физико-химический состав ада? Журнал L'Ami du clergГ(C),
основанный ради борьбы с франкмасонством, ответил на этот животрепещущий
вопрос, заданный в 1902 году неким кюре, с изрядной долей раздражения:
"Должен быть соответствующий закон, но Господь не открыл его нам, так как
вообще не имеет обыкновения открывать нам научные формулы, совершенно
бесполезные для правильного поведения".
В начале XX века даже ад не освобождался от общего требования,
составлявшего стержень современной науки: должны быть законы природы. И в
тот момент, когда обеспокоенный кюре задавал свой вопрос. все эти законы
казались уже сформулированными, за исключением разве что некоторых
частностей. Тогда почти никто еще не знал, что Макс Планк, хотя и не без
колебаний, уже погнал квантового зайца, введя прерывность в самое сердце
материи[20]. Напротив, тогда верили, как верил профессор Филипп фон Йолли,
лекции которого Планк слушал в университете Мюнхена и которыйотговаривал
своего ученика начинать научную карьеру, что термодинамика ставит
заключительную точку в теоретической физике и что мир отныне лишен тайн. От
движения планет и до электромагнитных волн - все явления объясняются
законами Ньютона и уравнениями Максвелла.
И те и другие как будто предполагают, что во Вселенной царит
детерминизм - гигантские часы, в которых каждое действие механически
привязано к какой-то причине. В "Философском эссе об основании
вероятностей", вышедшем в 1814 году, маркиз Пьер Симон де Лаплас предоставил
своим современникам апологию, долго еще служившую иллюстрацией науки XIX
века. Там он показывал, как ум, обладающий знанием положения и скорости
каждой материальной точки во Вселенной, мог бы восстановить прошлое и точно
рассчитать будущее. В ньютоновской механике прошлое и будущее практически
эквивалентны, поскольку все ее уравнения инвариантны относительно замены
направления времени.
А каково же тут место Бога? Наполеону, спросившему, почему он не
упоминает Божественного Создателя в своем "Изложении системы мира", Лаплас
гордо ответил: "Сир, я не нуждался в этой гипотезе". Ему можно возразить,
как это сделал Гастон Башляр, что "гипотеза о существовании математика,
обладающего формулой, позволяющей вычислить как прошлое, так и будущее
всякого движения, эквивалентна гипотезе Бога". С той лишь разницей, что
упомянутый им "ум" вскоре нарекут "демоном Лапласа", так как идея
абсолютного знания отдает змием за сотню яблонь. На жалобу Фауста Гете "Ах,
если бы я мог знать все, что природа прячет..." маркиз (к слову сказать,
современник великого поэта) без колебаний заявляет, что в принципе это
возможно. Только нужно иметь знакомого демона (с этим у Фауста все было в
порядке), а кроме того - и это главное - согласиться, что при наличии
формулы, которая позволяет рассчитать движение каждого атома, из нее можно
вывести все остальное, потому что всякая сложная система сводится к простой
сумме простых систем.
Конечно, все это слдишком иллюзорно. В астрономии не удается получить
точное решение, если только речь не идет о двух взаимодействующих звездах.
Вдобавок всякий современный математик может без труда показать, что
детерминизм и обратимость в динамике сохраняются только в самых простых
случаях. Наконец, Илья Пригожин и Изабель Стенгерс пишут в своей книге