"Свен Ортоли, Никола Витковски. Ванна Архимеда (Краткая мифология науки) " - читать интересную книгу автора

соглашаются в одном: если Ньютон и видел падающее яблоко, то только в 1726
году, накануне смерти, легенда же помещает это событие в 1666 год, когда
он - снова по свидетельствам гораздо более поздним - "простер силу
притяжения до лунной орбиты". В самом деле, отделить яблоко от нашего
спутника никак невозможно, поскольку исходный вопрос звучит так: если яблоко
падает, почему же не падает Луна? И ответ на этот вопрос таков: Луна не
просто падает (тело, движущееся по кругу, непрерывно падает по направлению к
его центру), но падает по тому же закону, что и яблоко, только с поправкой
на удаленность. И как только Луна возвращается на свое место (вслед за
яблоком), можно спрашивать о правдоподобии легенды и ее обстоятельств.
Уильям Стакли, будущий автор "Воспоминаний о жизни сэра Исаака
Ньютона", относит эту историю к 15 апреля 1726 года:

После ужина мы, соблазнившись ясной погодой, вышли выпить чаю в
саду, в тени нескольких яблонь. Среди прочего он упомянул в нашей беседе,
что пребывал как раз в аналогичном положении, когда ему в голову пришла
мысль о гравитации. Она возникла из-за упавшего яблока, когда он однажды
сидел в задумчивости в саду.

Самого Ньютона, человека холодного и заносчивого, намеренно делавшего
свои тексты неудобопонятными, заполняя их уравнениями так, чтобы "его не
беспокоили посредственные математики", трудно себе представить автором такой
очевидно популяризаторской метафоры. Стакли, кичившийся знанием математики,
был немало удивлен яркостью содержащегося в анекдоте образа, столь далекого
от заумного тона бесед, которые с ним обычно вел сэр Исаак; он, несомненно,
понял, что история сочинялась с расчетом вовсе не на него и что он, скорее
всего, отнюдь не был ее первым слушателем. Только личность достаточно
невежественная в делах науки и достаточно близкая к Ньютону, чтобы
пользоваться его доверием, могла "вытянуть" из него нечто подобное. По всей
вероятности, такой личностью могла быть только его любимая племянница
Катерина Кондуит, единственный человек в семье, к кому он относился с чем-то
вроде теплоты, и единственная женщина, к которой он когда-либо вообще
приближался. Современные им карикатуристы не могли удержаться от того, чтобы
не обыграть в своих рисунках странное сочетание абсолютного
женоненавистничества старого дядюшки (биографы утверждают, что он никогда не
знал физической близости с женщиной) и знаменитого на весь Лондон обаяния
юной и прелестной Катерины. Джонатан Свифт тайно вздыхал по ней ("Я люблю
ее, как никого на свете", - признавался он в своем дневнике), а Ремон де
Монмор, член регентского совета, говорил прямо: "Я получил самое прекрасное
впечатление от ее ума и красоты". Даже сам Вольтер писал: "В юности я думал,
что Ньютон обязан своими успехами собственным заслугам <...> Ничего
подобного: у Исаака Ньютона была прелестная племянница - мадам Кондуит,
завоевавшая министра Галифакса. Флюксии и всемирное тяготение были бы
бесполезны без этой прелестной племянницы". Лорд Галифакс действительно
покровительствовал Ньютону и, вполне возможно, был любовником Катерины, но
нужно обладать двуличностью Вольтера и его неспособностью противостоять
соблазну "красного словца", чтобы приписать успеху теории всемирного
тяготения такую причину.
Логика тем не менее спасена: за историей о яблоке скрывается женщина, а
сама история, может быть - но нам никогда не узнать наверняка, - придумана