"Хосе Ортега-и-Гассет. Этюды о любви" - читать интересную книгу автора

глубине души прекрасно знает, что это не так, что подобный исход она
предчувствовала с самого начала и что ее любовь включала в себя и это
предчувствие, то, что она "предугадывала" в этом человеке.
Я убежден, что нам следует отказаться от всех расхожих представлений об
этом пленительном чувстве, поскольку любовь, особенно у нас на Пиренейском
полуострове, выглядит несколько придурковатой. Пора взглянуть свежим
взглядом и избавить от навязываемых связей чудную пружину жизненной силы
человека, которая далеко не безгранична. Воздержимся же от того, чтобы
считать "заблуждение" единственной причиной столь частых сердечных драм. Я
сожалею, что здравомыслящий кордовский аноним в новом послании разделяет
мысль о том, что нашу любовь вызывает "физическая гармония" и, поскольку
одна и та же внешность может скрывать "различные и даже противоположные
душевные качества", мы естественным образом впадаем в ошибки, а
следовательно, не может быть особой близости между любящим и предметом его
любви. А ведь в первом своем письме этот учтивый земляк Аверроэса признавал,
что в жестах и мимике человека проявляется его сокровенная сущность. С
прискорбием констатирую свою неспособность согласиться с обособлением души и
тела - второй великой иллюзией минувшей эпохи. Сущий вздор полагать, что мы
видим "только" тело, оценивая встретившегося нам человека. Получается, что
потом, усилием воли, мы неизвестно каким, судя по всему, чудесным образом
придаем этому физическому объекту душевные качества, неизвестно откуда
почерпнутые[*Этой проблеме посвящена как моя статья "Восприятие ближнего"
(Obras completas, t. 6), так и, особенно, замечательная работа Шелера "Wesen
und Fonnen der Sympatie"[39] (1923)]. Мало того, что это не так; даже когда
нам удается, абстрагируясь, как бы отделить душу от тела, нам это стоит
огромного труда. Не только в человеческих взаимоотношениях, но и в общении с
любым живым существом восприятие физического облика одновременно дает нам
представление о его душе или почти душе. Вой собаки говорит нам о ее
мучениях, а в зрачке тигра мы разглядим свирепость. Поэтому мы всегда
отличим камень или механизм от телесного облика. Тело - это физический
облик, наэлектризованный душой, в котором явственно проявляется природа
характера. Те же случаи, когда мы ошибаемся и заблуждаемся относительно
чужой души, никак не могут, повторяю, опровергнуть адекватности обычного
восприятия[*Интересующимся этой важной проблемой выразительных возможностей
тела вновь рекомендую мою статью "О вселенском феномене выразительности"
("El Espectador", t. 7)]. При встрече с представителем человеческого рода мы
тотчас определяем основные особенности его личности. Наши догадки могут быть
более или менее точными в зависимости от природной прозорливости. Ее
отсутствие сделало бы невозможным как элементарное общение, так и
сосуществование людей в обществе. Каждый наш жест и каждое слово вызывали бы
раздражение у собеседника. И подобно тому, как мы осознаем существование
слуха, беседуя с глухим, точно так же, столкнувшись с человеком
бесцеремонным и лишенным "такта", мы догадываемся о существовании
нормального восприятия человеком своих ближних; чувство это ни с чем не
сравнимо, ибо оно наделяет нас душевным чутьем, позволяющим ощутить
деликатность или суровость чужой души. А вот что и в самом деле недоступно
большинству смертных, так это способность "описать" своего ближнего. Однако,
не умея "описать", вполне можно все отчетливо видеть. "Описывать" - значит
выражать свои мысли понятиями, а способность к выработке понятий
предполагает умение анализировать, и прежде всего на интеллектуальном