"Хосе Ортега-и-Гассет. Этюды о любви" - читать интересную книгу автора

поддерживающих, опровергающих или полемизирующих писем. Моя занятость не
позволяет мне поступить так, как я считаю должным, одновременно доставив
себе удовольствие, и ответить на все эти эпистолярные знаки внимания, столь
полезные и плодотворные для писателя. В дальнейшем я намерен снимать хотя бы
изредка сливки этой корреспонденции, анализировать самые дельные письма,
представляющие общий интерес.
Для начала приведу одно анонимное письмо, полученное из Кордовы. Его
автор показался мне человеком в высшей степени здравомыслящим, если не
считать анонимности:
"Я прочел ваши очерки "Выбор в любви" в газете "Эль Соль", как читаю
все ваши работы, попадающие в руки, чтобы насладиться вашими тонкими и
оригинальными наблюдениями. Эта благорасположенность моей души к вашему
творчеству придает мне смелости и позволяет указать вам на ошибочное, с моей
точки зрения, положение в вашей статье.
Я согласен с тем, что жест или мимика позволяют нам проникнуть, как
Педро в свой дом, в дремлющий (равно как и в бодрствующий) внутренний мир
соседа. Я настолько схожусь с вами в этом пункте, что даже написал и
опубликовал кое-что на эту тему.
А вот что, на мой взгляд, не может быть принято, так это утверждение,
будто "в выборе любимой обнаруживает самую суть своей личности мужчина, в
выборе любимого - женщина" и что предпочтенный нами человеческий тип
очерчивает контуры нашего собственного сердца.
Более того, я возьму на себя смелость утверждать, что непроизвольный
протест, который вызвал этот тезис среди ваших слушателей, вызван не столько
тем, что и впрямь малоприятно ощутить, как пристальный взгляд наблюдателя
сорвал с тебя вдруг все покровы, сколько, скорее всего, неосознанным
сопротивлением идее, которую мы не можем принять, не понимая даже почему.
Любовь (страстный порыв, с лирическими арабесками или без оных) -
существительное, восходящее к сугубо переходному глаголу, - является в
известном смысле самым "непереходным", самым герметичным из всех, поскольку
оно ограничено субъектом, поскольку в нем оно находит свою питательную среду
и нет для него иной жизни, кроме той, которую субъект же ему и дарует.
Бесспорно, что любящий, испытывая половое влечение, выбирает себе
представительницу противоположного пола и что каждый хотел бы найти в своей
избраннице физическую гармонию; при этом нет ничего странного в том, что
женщина высоких душевных качеств одарит своей благосклонностью заурядного
мужчину и наоборот.
Любящего можно познать по его любви, а вовсе не по предмету любви.
Каждый человек любит всей полнотой душевных сил, достаточных для того, чтобы
наделить облик любимого той утонченностью и изысканностью, в которой
нуждается душа любящего (другими словами, его собственная душа), подобно
тому как волшебный фонарь или кинопроектор направляет на экран линию и цвет,
как Дон Кихот в Альдонсу Лоренсо, а Нельсон в леди Гамильтон (косуля в
пейзажах начала XIX столетия) вдохнули все необходимое, чтобы их души
преклонились перед этими женщинами.
Здесь я ставлю точку, ибо мои замечания в самых общих чертах уже
высказаны и я не хочу беспокоить вас понапрасну".
Я искренне благодарен за замечания, хотя и хотел бы, чтобы они были
более конструктивными. Уже попытка свести любовь к сексуальному чувству
запутывает проблему a limine[37]. В серии статей "Любовь у Стендаля",