"Павел Орозий. История против язычников " - читать интересную книгу автора

историю человечества, Орозий напрямую использовал сравнительно небольшое
количество источников.36 В основном это труды языческого происхождения,
многие из которых, к счастью, дошли до нас, и мы имеем реальную возможность
сравнивать их тексты с результатом творческой компиляции, предпринятой
Орозием.
Обращаясь к истории доимператорского Рима и к прошлому народов, им
покоренных, Орозий следовал, как уже отмечалось, версиям, изложенным Титом
Ливием и Цезарем. Что касается Ливия, то, скорее всего, Орозий работал
непосредственно с текстом его труда, самостоятельно делая краткие выжимки из
книг "От основания Города...".37 Появившаяся в свое время гипотеза об
использовании нашим историком не дошедшей до нас так называемой "Эпитомы из
Тита Ливия"38 на сегодняшний день представляется малоубедительной за
неимением достаточных доказательств ее существования.39 Труд Цезаря также
был использован в оригинале, однако, как не раз отмечалось в историографии,
спешка и неаккуратность в переложении "Записок Цезаря" приводили Орозия к
досадным ошибкам в изложении Галльской войны.40 Некоторые данные по римской
истории, приводимые Орозием в "Истории против язычников", восходят также к
сочинениям Флора и Евтропия.
Можно было бы предположить, что некоторую сложность для Орозия
представляло изложение греческой и ближневосточной истории, ввиду его
слабого знания греческого языка, на котором написаны основные источники.
Орозий сам признавал в "Апологетике", что недостаточно искушен в греческом
языке, чтобы активно участвовать в теологическом споре. Однако это незнание
не помещало Орозию понять текст Геродота, чье изложение истории Кира было
заимствовано нашим автором непосредственно из греческого оригинала.41 И все
же "История против язычников" почти лишена греческих корней. Главным
источником Орозия для описания событий греческой, восточной и карфагенской
(до Пунических войн) историй послужила латинская "Historiae Philippicae"
Помпея Трога, а если точнее, то ее сокращенный вариант, выполненный Юстином.
Нередко Орозий буквально переписывает целые куски из "Эпитомы" Юстина,
перенося на страницы своей "Истории" все неточности и ошибки, допущенные
Помпеем или Юстином. Правда, следует отдать должное Орозию: поскольку он
преследовал полемические цели, часто беспристрастный рассказ Юстина он
превращает в живописный аргумент спора, способный (да и призванный) задеть
душу читателя. Наиболее яркий пример этого - рассказ о сражении спартанцев в
Фермопильском ущелье (Hist. II. 9. 3-10 = Jus. Epit. II. 11.2-18).
Источниковая база "Истории против язычников" в той части, когда речь
идет об императорском Риме, также не является большой загадкой. Место
главного поставщика информации теперь занял Евтропий и во многом зависимый
от него Иероним. Орозий следует Евтропию в изложении событий до смерти
императора Иовиана, то есть до 364 г., после чего, опираясь на "Хронику"
Иеронима, доводит изложение до 378 г., то есть до смерти императора Валента.
Одновременно с этим в изложении событий первого века (до смерти Домициана)
Орозий активно использовал "Жизнеописания двенадцати Цезарей" Светония и
некоторые данные "Истории" Корнелия Тацита. Наряду с этими языческими
произведениями в качестве дополнительного источника Орозия выступает также
"Церковная история" Руфина Аквилейского (латинский перевод первых девяти
книг "Церковной истории" Евсевия Кесарийского с добавлением новых двух
книг).42
Насколько оригинально подошел Орозий к прочтению своих источников,