"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - синьор (Ричард Длинные Руки #4)" - читать интересную книгу автора

Я смолчал, насмешничать над такими чувствами язык не поворачивается.
Сигизмунд в самом деле тянет на паладина, но никак не я. Я слишком заражен
тотальным безверием и оплевыванием всех и вся. Скажем, непорочная и
праведная жизнь, бывшая нормой в средние века, ставшая редкостью во время
молодости моих родителей, в мое время уже подвергается нещадному осмеянию.
Если бы выяснилось, что какая-то из моего класса или школы вышла замуж
девственницей, ей до конца жизни не отмыться от насмешек, глумливого
хохота и указывания пальцами. Так что я свинья, свинья, свинья, а
Сигизмунд - сама чистота. И нефиг мне оправдываться, что я вот такой
богатый и разносторонний: могу и свиньей быть, и благородным, все это
дешевая отмазка. Как преподлейшие фильмы про благородных киллеров,
проституток с моралью или домушников, что на ворованное жертвуют сиротке
конфетку, как и оправдания сетевых пиратов, что они вовсе не воруют чужое,
а живут по принципу "отнять и поделить".
Он ехал впереди, девушка прижималась к нему так, что ее тело расплывалась
на нем, как медуза. Ее пальчик время от времени указывал дорогу, мы
съехали с шоссе, а городишко, который я предпочел бы объехать, все
приближался. Земля поросла привычным бурьяном, все запущено, хотя я бы
сказал, что здесь редкостный чернозем, о котором говорят, что вечером
воткни оглоблю - к утру вырастет телега.
Показалась красивая каменная арка моста, дивной красоты башенки, узоры и
барельефы, конь Сигизмунда уже вступил на каменный пол, я поехал на
расстоянии. Странные ощущения переполняли грудь, когда поднимался по дуге
на этот стариннейший мост, под которым давным-давно уже нет реки. Мимо
потянулись каменистые холмы, чахлая трава и голые кустарники. Мир
одновременно и стар, предельно стар, и в то же время юн, как если бы мы
ехали по меловому периоду или кайнозойской эре, вокруг диплодоки,
стегоцефалы и буцефалы с бицефалами, но в то же время видны руины
космодромов, откуда в древности стартовали наши предки.
Понятно, что никаких буцефалов или ацефалов не увидим, как и руин древних
космодромов, но ощущение древности этих мест оставалось, заползало под
шкуру, пробиралось в кости.
Сигизмунд обернулся, крикнул:
- Это город называется Ленгойтом!
- Да хоть Нью-Липцами, - ответил я. - Ты уже придумал, как провезешь через
ворота эту голосистую?
Он остановился, в глазах тревога.
- Голо, простите, как? Ах да...
- Прикрой, - посоветовал я, - хотя бы плащом. Да и сам не будешь так в
глаза бросаться своим крестоносительством.

* * *

Город огражден деревянным частоколом, коза перескочит, тем более те козы,
которых мы только что встретили, поджарые, как бегуны-марафонцы, без капли
жира, зато рога, как отточенные острия рыцарских копий. Ворота тоже
деревянные, на ночь, похоже, запираются, но сейчас распахнуты настежь.
Воздух распарывают резкие крики овец, целое стадо теснится, мохнатые тушки
стараются пропихнуться раньше других, будто в городе не бойня, а молодая
трава на халяву.