"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - синьор (Ричард Длинные Руки #4)" - читать интересную книгу автора

бок, копье снова нацелилось в синее небо, я видел, как Сигизмунд готов
поскорее опустить забрало и копье, дабы пришпорить чудовище в шахматной
попоне и метнуться на противника... хорошо бы - дракона, да чтоб
огнедышащего...
- Сиг, - сказал я доброжелательно, - расслабься.
Он вздрогнул, покраснел, посмотрел на меня испуганными глазами.
- Зачем?
- А то перегоришь, - сказал я. - Нам еще ехать и ехать. А если будешь
ждать, что вот-вот что-то выпрыгнет, загукает, растопырится да ка-а-а-ак
гавкнет, то свалишься через милю. Или уже не заметишь, как в самом деле
что-то выпрыгнет. И начнет тебя жрякать, посыпая перцем и чесноком.
Он сказал торопливо:
- Сэр Ричард, я так боюсь осрамиться в ваших глазах! Вы такой воин, такой
воин...
- Ага, - ответил я саркастически, - воин.
Он поглядывал на меня испуганно и с невероятным почтением, а я в самом
деле чувствовал себя старше его лет на тысячу или хотя бы пятьсот, сколько
там прошло с его феодального века до моего постиндустриального, хотя на
самом деле мы или ровесники, или же он старше меня на пару-другую лет.
Ворота остались за спиной, но острозубая тень от них еще тянулась под
копытами наших коней, когда мы с Сигизмундом увидели большой отряд конных
воинов под началом паладина. Они ехали навстречу, следом двигалась,
поскрипывая высокими колесами, крытая повозка.
Сигизмунд сообразил первым, явно увидел какие-то особые знаки, торопливо
подал коня на обочину, соскочил и стоял там в смиренной позе буддиста. Я
тоже сдвинулся в сторону, но остался в седле.
Повозка поравнялась с нами, занавеска отодвинулась, я увидел худое,
изможденное постами и бдениями лицо, горящие фанатизмом глаза, плотно
сжатые губы.
- Благослови, святой отец! - сказал Сигизмунд с жаром.
Человек с горящим взором перекрестил его, сказал жарким голосом:
- Будь благословен, рыцарь. Остерегайся тех, что уступают дьяволу!
В мою сторону он бросил взгляд, острый и пронизывающий. Я ощутил жар во
внутренностях. За повозкой проскакало еще двое всадников, Сигизмунд влез в
седло, я уже ехал далеко впереди, он догнал меня, спросил вполголоса:
- Это и есть святой человек, которого ждут в Зорре?
- Ты же сам просил у него благословения!
- Я просто увидел эмблему служителя церкви!
- Он это, он.
- Как жаль, - вырвалось у него.
- Чего жаль?
- Что уезжаем, - сказал он простодушно. - Нельзя было задержаться хоть на
сутки? Послушали бы проповедь, исповедались бы во всех грехах, испросили
бы его напутствия на дальний путь...
Я помолчал, ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди, буркнул
нехотя:
- Еретик не тот, кто горит на костре, а тот, кто зажигает костер...
Он не понял, переспросил:
- Костер? Но ведь на кострах жгут ведьм, колдунов, всякую нечисть!
- С теми, кто считает, что обладает истиной, и не ищет ее, спорить