"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - синьор (Ричард Длинные Руки #4)" - читать интересную книгу автора

Он захохотал, быстро и дробно, словно рассыпал сухой горох.
- По себе судишь? Ну-ну, что уставился?
Я подмигнул ему, сказал заговорщически:
- Хорошо смеется тот, кто стреляет последним.
Он открыл рот, не понял, хотя смутно уловил некий великий смысл, а я
тронул коня, поехал мимо дворца. Шартреза изволила помахать рукой. Великая
честь, провожает сама королева, я поклонился, больше похожий на варвара
своими доспехами и манерой носить меч за спиной, зато едущий следом
Сигизмунд выглядит образцом рыцарского облачения, изящества и рыцарских
манер. В полном доспехе, шлем с пышным плюмажем, забрало поднято, открывая
чистое юношеское лицо. Тяжелый рыцарский конь укрыт кольчужной сеткой, а
поверх - яркой попоной из красных и белых квадратов, расположенных в
шахматном порядке, красный крест на плаще, на шлеме, на щите, даже на
сапогах.
Народ по обе стороны дороги расступался, мы поравнялись с тремя монахами.
Я остановил коня.
- Благословите в дорогу, святые отцы.
Все трое пробормотали короткую молитву, а отец Дитрих сказал тихо:
- Рядом с блестящим юным рыцарем вы, сэр Ричард, сама скромность. Впрочем,
скромность красит человека...
- Да, - согласился я. - В серенький такой цвет.
Он кивнул, в глазах не проскользнуло ни тени улыбки.
- Иным серый цвет необходим, чтобы их не слишком замечали, не так ли, сэр
Ричард? Не знаю, увидимся ли мы еще... потому хотелось бы задать вам
вопрос, на который в другое время я бы не решился, чувствуя вашу
уязвимость...
Я проговорил настороженно:
- Слушаю вас, отец Дитрих.
- Сэр Ричард, почему все-таки в вашем сердце - нет религии?
Я посмотрел по сторонам, наклонился к нему и сказал почти на ухо, чтобы не
услышали его собратья:
- Но ведь бог есть?
- Есть, - согласился он с некоторым колебанием. - Наверное. А религии нет.
Почему?
Я сказал негромко:
- Если вернусь, считайте, что я не отвечал на этот вопрос. А если не
вернусь, то считайте коммунистом и знайте, что религию я утратил по вине
самой же религии. И ничего, жив.
Он посмотрел на меня с ужасом и жалостью.
- Сэр Ричард, религия и законы - пара костылей, которые ни в коем случае
не следует отнимать у людей, слабых на ноги. Повторяю, ни в коем случае!
Не все же сильные, коих ведет, как вы хорошо сказали, церковь, что внутри
нас! Большинство - просто люди со всеми их слабостями и дурью!
- Я это запомню, - пообещал я. - В моем мире... моих землях больше
опирались на один костыль, да и тот подгнивший... Прощайте, отец Дитрих.
Общение с вами мне дало немало.
Решетка ворот заскрипела, поднялась с натугой. Стражники приветствовали
нас, голоса хриплые, простуженные, но все держатся бодро, молодцевато, при
нашем приближении всяк выпрямлял спину, разводил плечи и старался смотреть
орлом. Сигизмунд наклонил копье, дабы не царапать свод, кони прошли бок о