"Гай Юлий Орловский. Ричард Длинные Руки - паладин Господа (Ричард Длинные Руки #3)" - читать интересную книгу автора

- Священным Писанием, - ответил я. - Или не писанием, не помню. Но ведь
где-то ж сказано: не сотвори себе кумира?.. Бог везде, а не в том камне!..
Как бы красиво и благочестиво ни изобразили бога, но это грех
идолопоклонничества. Я просто уничтожил идола.
Дитрих не сводил с меня глубоко запавших глазе В глубине зрачков
проступили оранжевые огоньки, куда-то исчезли. Это слуга внес горящие
свечи и пугливо исчез.
Голос инквизитора прозвучал строго, без каких-либо интонаций.
- Но тысячи людей в течение тысяч лет молились этому... изваянию. Как ты
осмелился?
- Истинный храм строится в душе человека, - от ветил я осторожно. - Потому
дозволено будет разрушить даже неверно построенную церковь... ибо
созданное руками человека не может равняться с тем, что строит сам
господь. Никто не смеет изображать бога...
А про себя добавил, что ислам пошел еще дальше, запретив изображать даже
людей и животных, вплоть до цветов, все из того же страха впасть в
идолопоклонничество.
- Бог это дух, - закончил я. - А у духа нет образа.
Дитрих помолчал, всматриваясь в меня глубоко запавшими глазами. Я
чувствовал его острый взгляд, но, странное дело, сейчас не было страха.
Тогда, в разговоре с Ланселотом, страшился, инквизиция может с ходу на
костер, но увидел Дитриха, его умное просветленное лицо и строгие глаза,
сразу ощутил себя увереннее.
Наконец Дитрих медленно кивнул. Даже не кивнул, а чуть-чуть наклонил
голову.
- И твой молот, - сказал он бесстрастно, - послужил орудием божьего гнева,
что сокрушил идола... Мы давно негодовали на ту мерзость, но у нас нет
власти в чужих странах. Как, впрочем, нет и здесь. Это хорошо, Дик, что ты
сделал это не из озорства, не из дьявольской гордыни, не для того, чтобы
побахвалиться перед чужим королем своей мощью, а лишь смиренно
преисполнившись Духом божьим. Что я могу тебе сказать, Дик? Только что в
тиши закончилось тайное заседание святейшей инквизиции...
Я ощутил холодок под сердцем. Все тело напряглось, дыхание застряло в
горле. Дитрих сказал торжественно:
- Святая церковь в своей бесконечной милости... руководствуясь гуманностью
и христианским смирением... с радостью в своем любящем сердце... ах да,
забыл добавить, что большая часть отцов церкви полагает, что то вовсе не
грех изображения господа бога! Просто в Давние времена, еще до прихода
Иисуса Христа, бедные идолопоклонники, не знавшие света истинной веры, так
изображали своих богов, ныне демонов... Потом неграмотные люди решили, что
это и есть древние изображения Святой Троицы... Да, так вот, возвращаясь к
решению святейшей инквизиции... Решением святейшего трибунала с тебя
снято... обвинение в сношениях с дьяволом или служении ему.
- Фу, - выдохнул я с облегчением, - что ж вы тянули, отец Дитрих? Я чуть
не обосрался. Конечно же, я не знаю молитв, но я... стараюсь стыдить от
зла и творить благо! Как могу, конечно.
Он сказал благочестиво:
- Ты уже сотворил молитву.
- Я?
- Да. И твоя молитва дошла до божьего слуха.