"Андрей Орлов. Первый среди крайних " - читать интересную книгу автора

полдник, еще надо было заслужить. Он шел на автопилоте, один саднящий,
глубокий нарыв, понимая отчетливо: упадет - не жить. Добьют. А умирать он,
как ни странно, пока не собирался. Умирать - дело нехитрое...
Этапировали под усиленным конвоем - за пределы кутузки. Мимо знакомого
забора, мимо дороги, мощеной буро-желтым камнем. Лес почти впритирку
подступал к забору, простирая к людям хищные ветви. Многочисленные команды
со всех тюрем Чуги воевали с этой нечистью, применяя наряду с химией
плотницкий инструментарий. Взрывники в спецкостюмах минировали участок
Леса, подрывая древостой, штрафников пускали после них - разгребать завалы.
Мертвые деревья сжигали (живые почему-то сжиганию противились, выделяя из
нутра пламегасящую слизь), траву и подлесок изводили химией.
По первости это выглядело, конечно, жутко. Цепочка людей тянулась к
фанерной времянке - складу. Мешок с едким, вонючим порошком - и вперед,
метров триста - до ближайшего завала. Дыша гарью, вывалить мешок на хищную
траву, давя попутно шевелящиеся побеги. Разровнять - опять же ногами
(какие-то лапти выдали, возможно, даже прочные). Потом - с мешком вниз, к
реке, нагрести ободранными руками песка пополам с галькой, снова в гору,
дыша хлоркой - рассыпать поверх, разровнять. И назад к сараю... По команде
взрывников - падать, где стоишь, а когда осядет участок Леса - снова за
работу, изводить ботаническую пакость. Да не щелкать клювом - резво
отдергивать ноги от умирающих стеблей. В агонии они тоже опасны.
Первый день он работал, стиснув зубы. Окружающих игнорировал, ловил
обрывки фраз и видел лишь траву под ногами, умирающую под ядовитой химией.
Пот катил градом - солнце как назло светило, не переставая - мощный
оранжевый диск с искрящими протуберанцами. В условиях земной тяжести он бы
долго не вытянул - свалился бы на третьем круге. Здесь же полуцентнеровые
мешки весили для него килограмм тридцать - не подарок, но терпимо. Уйдя в
работу, протянуть можно. Отключиться, машинально совершать манипуляции,
думать о своем...
К вечеру расчистили соток двадцать. Для команды в полсотни зэков -
результат неплохой. Трое или четверо пострадали - одному обожгло
конечности, остальные, зазевавшись, вляпались в стебли, имеющие дурную
привычку душить человека и сосать кровь. Их успели отвязать и вынести. Лес
не сдавался без боя. История возникновения этой заразы в тыловом Колокусе
уходит корнями в начальные этапы войны. Ловя отдельные фразы, Верест делал
свои заключения. Споры и микроорганизмы разносило по всему континенту -
ветра здесь сильные, порывистые. Как предвестие нашествия уродов с
автоматическим оружием - заражение рек, отравление посевов, насаждение
агрессивной растительности. Уничтожать их не успевали. Лес быстро рос и
отбивался. Стебли кустарников тянулись вширь, вгрызаясь в гумус, становясь
корнями - основанием свежего кустарника. Растение развивалось за считанные
дни, обрастая новыми стеблями, и уже эти новые стелились по земле, ища
уютненькое местечко для будущего потомства. Деревья росли медленнее,
размножаясь семенами с шишек, меньше всего похожих на кедровые. Но они не
зависели от длины стеблей, и бороться с ними было гораздо труднее. Семена
созревали в продолговатых коробочках, растущих свечами. Коробочки набухали,
чернели и выстреливали в сторону опушки. Чем не разумное поведение,
продиктованное продолжением рода? Хоть парочка, но прорастала, становясь
через декаду полновесным деревом с ядовитыми шипами.
Сжав волю, как эспандер, он дождался окончания дня. Дотащился в общей