"Андрей Орлов. Первый среди крайних " - читать интересную книгу автора

взрывается, войдя в конфликт с челюстью! Добавки горбуну не требуется -
валится, как куль, закатив глазки.
Первый и последний обесточены. Горилла вращает зенками, мечтая о
побеге. Кривой постукивает челюстью, собирается взять реванш. Веерные удары
- тупая боль и кровь на костяшках кулака. Противник убедительно завален, а
комплекс показательных приемов, рассчитанный на максимальный ущерб,
наглядно демонстрирует свою полезность. Ох, как здорово, что он не бросил
тренировки после первого перелома ключицы...
"Партнеры" в целом неподвижны, но трудно удержать клокочущую энергию.
С грохотом отлетает дверь, вносится Варвир. Ухоженное личико трясется от
бешенства.
- Взять его!!! - топает ножками.
Куда же деть клокочущую энергию? Резкий поворот, и начальник каталажки
отброшен суровой дланью. Валится на усердно пыхтящих солдат, визжит от
страха.
"А что я, собственно, творю?" - холодеет Верест.
Последствия уже не за горами.

Обрел он именно то, на что нарвался. Его били долго и тщательно.
Привязали к столбу, и вторично поруганный Варвир, сверкая несимметричным
румянцем на щеке, задорно охаживал плетью (не зря же висела на стене).
Сунули в тухлую водичку, быстренько взбодрили. Поместили голову в какое-то
жесткое приспособление, отдаленно смахивающее на жабо, и самозабвенно
лупили дубинами по ребрам. Когда приспособление начало трещать и ломаться,
развели зажимы и лупили просто так, пока он не поплыл по волнам
беспамятства. Периодически оживляли, окатывая водой, снова били,
обмениваясь оживленными репликами. Швыряли по железным лестницам, волокли
по коридорам, дубася без чувства меры и сострадания...
Он очнулся в какой-то общей камере, где воняло мужским потом,
испражнениями. Барак пропитан сыростью, и глиняный пол поглощать ее
почему-то не хотел. Живописные личности обретались по соседству.
Ввалившиеся глаза, землистые лица. На него не смотрят - кто он такой? Один
из многих. Отдубасили до полусмерти, принесли и бросили: событие не
сенсационное. Кто-то хлебал из миски, кто-то храпел на нарах, кто-то тупо
смотрел в пространство, отключившись от реальности. Ни начальства, ни дюжих
вертухаев.
"С новым сроком, приятель", - поздравил себя Верест, погружаясь в
пустоту. Проснулся темной ночью со жгучим желанием вылить из себя не только
рвоту с кровавой мочой, но и отсортированные внутренности. Сполз на пол,
слепо тыкался между нарами, брел по стеночке, покуда не нашел заветное
отверстие. Вылил, сбросил всё, что накопилось. Часть души, и та рухнула.
Брел обратно, ища на слух свое место: какой-то бедолага в аккурат над ним
не только храпел, но и работал языком, без устали выводя одно и то же:
"Фарита... Фарита...".
Наутро кошмары сделались конкретикой: Варвиру надоело выводить
пленника на чистую воду, получая то по гениталиям, то по лицу, и он
приказал бросить наглеца в барак штрафной команды, занимавшейся
раскорчевкой Леса. Того самого - живого и голодного! Их гнали из барака
едва проснувшихся - крепкой руганью, дубинами, отстающих безжалостно
избивали. Ни водных процедур, ни завтрака. Завтрак, он же обед, он же