"Владимир Викторович Орлов. Субботники" - читать интересную книгу автора

- Когда?
- А позавчера. Машина пришла - и убрали.
- Как же так! Что же вы!.. - взволновалась Дина Сергеевна. - Будто
вредители! Вам же не велели убирать до субботы!
- Ну забыли, - виновато сказал Бессонов. - Лежит с осени всякая
дрянь... А тут машина пришла...
- Слов нет! Нет слов! - Дина Сергеевна чуть ли не плакала. - Что же им
теперь делать?
- Да, милый! - радостно заявила Берсеньева. - Что же нам-то теперь
делать?
Бессонов размышлял медленно и совестливо.
- А вот, - сказал он. - У них ведь ломы? Ломы. А тут лед. Прямо возле
Бароновой ванны, сверху грязный снежок, а под ним лед. Пусть колют ломами и
вон туда носят, оттуда машина заберет...
- Он ведь сам растает... - задумалась Дина Сергеевна.
- Это когда растает, - сказал Бессонов. - Тут тень. И от Барона холод.
Все равно что полюс. Это он к Троицыну дню растает. А им на два часа дел
хватит.
- На два часа? - не поверила Дина Сергеевна. - Ну, если на два часа,
это в самый раз. Это хорошо. Ты, Бессонов, объясни товарищам, что и как, а я
пойду к хищным. Вдруг и там подъезжала машина...
И вот мы с Шалуновичем с трепетом в душах взяли ломы и принялись
долбить лед у каменного опояса обиталища моржей. Ученая табличка на ограде
представляла Барона как животное семейства моржей отряда ластоногих, далее
шли термины латинские и справочные слова. Светская дама Берсеньева скинула
пухлую красно-синюю куртку, и оказалось, что на ней блестящий, сжавший плоть
костюм, то ли для горных лыж, то ли для бобслея, то ли для подводных охот. А
может, и для космоса. Женщина была обильная, но стройная. Дождь ее не пугал.
"Вы сноровистые мужики! - похвалила нас Берсеньева. - Я буду вами творчески
руководить". "Не надо, - сказал Шалунович неожиданно строго и неучтиво. - Вы
отдыхайте". Он, видимо, был знаком с Берсеньевой. Берсеньева фыркнула и
вынуждена была вступить в собеседование с Бессоновым. А Бессонов все еще
сострадал нам, все еще бранил себя за оплошность.
- Забыл вот. Помнил, что надо оставить. А забыл. Надо бы мне сегодня,
дураку, хоть со своего двора принести ведра три мусора.
Он смотрел, как мы, доходяги, ухали ломами, и горестно качал головой. Я
ощущал его желание сейчас же схватить лом и переколоть весь лед. Но делать
этого было нельзя.
- А где ваши моржи? - поинтересовалась Берсеньева. - Где ваш хваленый
Барон?
- А там, - махнул рукой Бессонов. - Барон - там.
Тут, словно бы дождавшись предусмотренного этикетом запроса, явился из
вод морж Барон, вылез, выбрался на мято-серый бетонный берег, должный
изображать льдины, разлегся, фыркал, смотрел на наши труды. Я давно не видал
моржей живьем, с детских лет, наверное, а может, в ту пору моржи до Москвы и
вовсе не доплывали. Во всяком случае мне отчего-то казалось, что моржи
должны быть черными, а бивни иметь белые. И громадными представлялись мне
моржи. Барон в громадины не годился. Ну метра два с половиной в длину, а то
и меньше. А бивни у него были скорее желтые, причем левый - короче правого.
Шкуру же он носил гладкую, почти без шерсти, бурую, боровиковой, что ли,