"Раиса Д.Орлова-Копелева. Двери открываются медленно" - читать интересную книгу автора

важна, как мне кажется, сегодня для пацифистов Запада.
"Отец водородной бомбы", как его позже назвали в западной прессе, молодой
тогда еще академик, великий ученый, погруженный в теоретическую физику,
ощутил ответственность за судьбы человечества. И изложил летом 1968 года
свои мысли, наивно простые, доступные каждому.
Меморандум Сахарова "О мирном сосуществовании, прогрессе и
интеллектуальной свободе" был издан на десятках языков во многих странах,
кроме нашей родины. Автора немедленно сняли с тех постов, которые он тогда
занимал.
Галилей в драме Брехта просил ученых коллег посмотреть в недавно
изобретенный телескоп, чтобы они могли убедиться в верности открытой им
теории. Они отказались, ибо не хотели видеть никаких доказательств,
противоречащих их догмам.
Сахаров предложил правительствам, и своему и чужим, предложил народам,
своему и чужим, - осмотреться, взглянуть на окружающий мир даже не в
телескоп, просто взглянуть глазами, не замутненными корыстными политическими
расчетами и предрассудками.
"Мир накануне гибели" - это заявил и доказал ученый. "Но мир может и
должен быть спасен", - надеялся просветитель.
Единомышленников у Сахарова в России много. Сколько? Не знаю. У нас нет
опросов общественного мнения.
С тех пор прошло пятнадцать лет и целая эпоха.
Многое из сахаровского меморандума - прежде всего слово "конвергенция" -
стало повседневностью международной политики и торговли. А правозащитников в
СССР преследуют гораздо более жестоко, чем тогда.
Правозащитником стал и сам Сахаров. К этому привела логика размышлений о
стране и мире.
Он и из горьковской ссылки обращается к народам и правительству. Надежда
быть услышанным уменьшается со временем, с новыми арестами, с каждым новым
неотвеченным письмом. Но эта надежда все еще не исчезла совсем.

* * *

- Привет! - говорит мне по-русски афганец единственное знакомое ему слово.
И спрашивает:
- Вот вы из России, а вы не боитесь сидеть рядом с моим соотечественником?
Нет, я нисколько не боюсь этого милого, очень способного юноши. Оба,
перебивая друг друга, говорят:
- В этой войне Россия не победит. Война станет десятилетней,
тридцатилетней. Наш народ уйдет в горы... (Впрочем, здесь же, в Германии,
встретилась я и с иной точкой зрения. "Надо было ввести советские войска,
чтобы прекратить беспорядки, - говорит афганец, который живет на Западе
восемь лет и вовсе не собирается возвращаться).
А я думаю: "Боже мой, зачем моей родине победа в Афганистане?". В самом
начале, весной восьмидесятого года, я видела, как в небольшой советский
город привезли запаянные оцинкованные гробы с телами юношей, убитых в
Афганистане. Во имя чего? Видела рыдающих матерей.
Потом услышала: на Украине умерла старая женщина. Семья жила в Ленинграде,
хотела там хоронить, надо было перевезти тело. Сын пошел в магазин
похоронных принадлежностей, чтобы купить специальный гроб.