"Раиса Д.Орлова-Копелева. Двери открываются медленно" - читать интересную книгу автора

магазины и рестораны, люди гуляют сидят за столиками, пьют, поют, танцуют.
Радуюсь чужому веселью; мне мила эта шумная, такая беззаботная улица. Но и
быстро устаю. Хочется поскорее уйти в закрытый дом. Немецкие нравы,
оказывается, тоже отвечают некоей душевной потребности.
Маленькая римская площадь, современная и старинная. Библиотека Гоголя в
городе, который он назвал "родиной моей души", где он писал "Мертвые души".
Солнце, былое имперское римское величие, "memento mori!" и "горе
побежденным", муки первых христиан, - недалеко от этой площади Колизей, где
их бросали на растерзание львам, - из всего этого в причудливом сочетании с
гоголевской прошлой русской жизнью возникали Чичиков и Собакевич, коляска,
Петрушка, птица-тройка...
Теперь я уже ехала в сопровождении Гете. Понемногу читала "Итальянское
путешествие" в подлиннике. - Мы не нашли в Венеции гостиницы "Королева
Англии", где он жил в 1786 году. Не "Лондон" ли сегодняшний? - самый близкий
к площади Св. Марка отель.
А кофе мы пили рядом с мемориальной доской "Здесь Петр Чайковский создавал
Четвертую симфонию". Еще не нашла того дома, где прошли счастливые римские
сновидения Герцена, ни того, где был написан "Идиот", - во Флоренции еще не
была.
Первую студенческую работу я писала о Бокаччо. В те далекие годы я
прочитала впервые у Энгельса об эпохе Возрождения, эпохе,


"... которая нуждалась в титанах и родила титанов по силе мысли,
страстности и характеру, по многосторонности и учености".


Перед ними, титанами культуры, я преклоняюсь по-прежнему.
Даже чтобы воспринять сотворенную титанами культуру, нужны невероятные
усилия, вовсе не всем доступные. А уж создать!
Все больше раскрывается разнообразие мира и старой Европы; богатство,
многоголосие, многокрасочность.

* * *

Оживают отвлеченные понятия. Сколько раз я дома слышала: "ПЕН-клуб". Что
стояло для меня за этими тремя буквами: сокращение - поэты, эссеисты,
романисты? Прежде всего представление о защите. Как только в Советском Союзе
начинали преследовать литератора, английские, американские, французские,
немецкие коллеги принимали его в свои ПЕН-клубы.
Членами ПЕН-клубов стали московские писатели Владимир Войнович, покойный
Александр Галич, Георгий Максимов, Владимир Корнилов, Владимир Максимов,
Лидия Чуковская... В немецкий ПЕН-клуб в 1981 году приняли арестованного
ленинградского филолога-германиста Константина Азадовского; во французский -
арестованного историка Арсения Рогинского.
Нереальный заморский ПЕН-клуб становится для меня зримым и, естественно,
немного иным.
В городе Фрейбурге в мае 1981 года очередной съезд немецкого ПЕНа. Отчеты,
прения, президиум на сцене; потом писатели читают стихи и прозу. И некоторые
разговоры в кулуарах, как и у нас, едва ли не значительнее, чем речи с