"Раиса Д.Орлова-Копелева. Двери открываются медленно" - читать интересную книгу автора

бородатый юноша, прислонившись к витрине. На груди у него плакат: "Я
голоден". Вижу это не в "Литературной газете" в разделе "Их нравы", а своими
глазами. Течет нарядная толпа, большинство не обращает внимания, кое-кто
кидает в шапку монеты (*).

(* По поводу этого эпизода, опубликованного мною, я получила несколько
читательских писем примерно одного и того же содержания: "Если бы он хотел
работать, не был бы голоден". Возможно, они правы. Но из памяти вычеркнуть
одно из сильнейших впечатлений - не могу. *)

Пришлось столкнуться и с "сытостью сытых". Одну эмигрантку спросили,
удалось ли ей вывезти свое серебро. Мысль о том, что никакого серебра у нее
не было и в помине, видимо, не приходила в голову богатой собеседнице.
"Голод голодных" непроизвольно рождает зависть и даже ненависть к той
самой Германии, где людям разных стран и континентов еще можно жить,
приобретать знания, работать, копить деньги, посылать на родину. Молодая
женщина, мать-одиночка, санитарка в больнице зарабатывает 700 марок. А за
квартиру надо платить не меньше 300. И все же ей легче жить здесь, чем
вернуться в нищую страну, где у нее еще семеро братьев и сестер.
Объединенный студенческий клуб. Смотрим фильм о боливийской деревне. Там
настоящий голод, люди живут еще хуже, чем в СССР.
На улицах немецких городов в определенные дни стоят большие пластиковые
мешки Красного креста. Туда кладут одежду, обувь. Стоят и стулья, столы,
кровати, холодильники. То, что не нужно владельцам.
Представляю своих бедных подруг: сколько девушек, женщин можно одеть из
этих мешков!
К ним подходят ночью - днем рыться не разрешено.
"Мы - выбрасывающее общество", - так говорят с горечью некоторые наши
друзья.
...На доске объявлений: "Отдам бесплатно спальный гарнитур тому, кто его
вывезет".

* * *

В Германии сталкиваюсь со многими людьми, занятыми не только своей
профессией, своим домом, своей семьей. Людей, которых лично касается голод в
Индии, землетрясение в Неаполе, аресты в Чехословакии и в СССР. С
тринадцатого декабря 1981 года - судьба поляков прежде всего.
В окнах, на полотнищах нескольких демонстраций, в частных домах, в
магазинах по-польски: "солидарность".
В моем детстве, отрочестве, юности, в пионеротряде и в комсомоле
воспитывали солидарность с бедняками. И последующие годы тяжких
разочарований в бывших идеалах не поколебали этого ощущения солидарности. То
самое слово, которое сегодня рождает новые душевные силы благодаря Польше.
Мне стыдно оставлять на тарелке в ресторане куски прекрасного мяса
(слишком велики порции) не только потому, что вижу на фотографиях умирающих
с голоду в Камбодже, но и потому, что в Москве, в Ленинграде, в Горьком за
мясом стоят в долгих очередях.
Радуюсь встречам с теми европейцами, кто по-настоящему солидарен с
униженными и оскорбленными. Узнаю об их неустанной деятельности, об их