"Владимир Орешкин. Нино, одинокий бегун." - читать интересную книгу автора

способом - ограбить кассу... Когда эта мысль впервые пришла в голову, я
покрылся холодным потом. Мыслимо ли - покуситься на чужое! Предположение
подобного чудовищно! Я читал в старых книгах, что когда-то люди могли
воровать и грабить, - их наказывали: вешали, сажали в тюрьмы. Когда-то
было много тюрем. С тех отвратительных пор утекло немало времени. С
появлением машины, определявшей судьбу, отводившей каждому человеку его
долю, поползновения на чужое добро быстро исчезли. Да и какой в них был
смысл?
Каждый сразу же получал свое - желания переделывать, отнимать у других
ни у кого не возникало. Считалось, что на свете царит абсолютная
справедливость. Должно быть, так оно для остальных и было, но только не
для меня.
Разве справедливо, что сначала меня лишили всех прав, которыми может
пользоваться человек в цивилизации, потом взяли подопытным кроликом, а
затем, когда отпадет во мне надобность, отправят в веселящую газовую
камеру, где я тихо, навечно засну со счастливой улыбкой на устах. Я хочу
жить, жить не как-нибудь, не в клетке, - свободным. Я чувствую в себе
столько жизни, что, наверное, ее хватит на десятерых.
И все-таки не легко было решиться на кражу и на побег. Если бы к исходу
полугодия нас не собрались переводить куда-то, в более удобное место для
прохождения испытаний - я подслушал новость через окно административного
помещения, я так низко пал, что стал уже и подслушивать, - то неизвестно,
как скоро я смог осуществить свой план.
Бежать нужно было следующим утром, не позже - после обеда за нами
прилетал аэролёт, опять мы приковывали к себе всеобщее внимание, тогда
предпринять что-либо становилось трудно.
Вечером, как всегда, я сидел у камина, не отрывая глаз от гибких языков
пламени, прокручивая детали предстоящего дела. Неприятный холодок, словно
бы я стоял на краю пропасти, забирался внутрь. Я был готов преступить
незыблемое, что немного раньше, всего несколько месяцев назад, представить
бы не смог - и тем самым ставил себя вне общества!
В половине двенадцатого разобрал постель и потушил свет в комнате. Из
одежды, висевшей в шкафу, сделал на кровати подобие спящей человеческой
фигуры. Об этом приеме я прочитал в одной из старинных книг, которые
приносил отец.
Дальше я осторожно выскользнул в пустой коридор и пошел к лестнице,
ведущей на первый этаж. Никого не было. Все спали. Я не торопясь
приблизился к двери кассы и повернул ручку, - та открылась. Щелкнул
выключателем, свет вспыхнул, осветив цель моего визита - большой
металлический шкаф, стоявший в углу. Я рассчитывал, что ключ от него
хранится где-то в комнате, вот хотя бы в ящике стола. Открывал ящики, не
спеша просматривая, что лежит в каждом из них. В третьем, самом верхнем, я
и нашел ключ.. Остальное было делом нескольких минут.
Я смотрел на ровные пачки денег, наполнявшие полки шкафа, и удивлялся,
почему, кроме меня, никому не приходила мысль взять их, это же так просто!
Небольшая сумка, которую прихватил с собой, быстро наполнялась. Я
старался брать пачки, чтобы со стороны их убыль была незаметнее. Потом
аккуратно закрыл дверцы, а ключ вернул на прежнее место. Выключил свет,
приоткрыл дверь и выглянул в коридор - он был пуст.
Ночь я не спал, снова и снова переживая свое преступление. Постепенно