"Николай и Сергей Ореховы. Присказка" - читать интересную книгу автора

- Слышь, Прасковья, ты не помнишь, та корова, заблудившаяся, с веревкой
вернулась, или без?
- Какая веревка, Филь? - Прасковья недоуменно взметнула брови.
- Да наша, с красной лентой. Помнишь? С нею корова пришла из леса,
когда плутала, или без нее?
- Так, Филь, неужто я помню? - Прасковья виновато улыбнулась, прижалась
к Филькиному плечу. - Филь, ты не серчай. До веревки ли мне сейчас. Тут от
татар чудом спаслась...
- А где эта корова? - спросил Филька, оглядывая колонну. - Чего-то я ее
не вижу. Прасковья вздохнула:
- Все, нету больше ее. Стрела в нее угодила... Староста добил, чтоб не
мучилась. Боярин ругаться, наверное, нещадно будет... А, я вспомнила! На ней
была веревка-то. Корову же к жердине привязывали...
Филька остановился:
- Была, говоришь?
Сзади на них налетели, толкнули, они стали мешать.
- Ну, чего встали-то?
- Татар дожидаться решили?
- Фильке, видно, мало двух-то, решил еще сотню положить!
Вокруг дружно захохотали. Филька спохватился, зашагал снова.
- Значит, Прасковья, слушай мужнин наказ, - заявил он неожиданно после
недолгого раздумья. - Сейчас ты иди со всеми в город, а я сбегаю назад, в
село. Надо кое-что посмотреть. Сдается мне, нечисто тут дело... Потом
нагоню... или в город приду...
- Филь, ты что? - Прасковья вцепилась ему в руку. - Ты что удумал? Не
пущу!
- Да мигом обернусь, вот увидишь. Не боись за меня, я шустрый! - Филька
щелкнул тетивой лука и, отцепив-таки пальцы Прасковьи, выскочил из колонны.
Оглянувшись, крикнул растерявшимся своим: - Идите со всеми в город! Я мигом,
и стремглав побежал через лее в обратном направлении.
Если напрямую, то до села не так уж далеко, к ночи Филька рассчитывал
быть со своими в городе. Он сам до конца не понимал, что его заставляет
вернуться в село. Какое-то странное чувство не то тревоги, не то смутного
неверия в случившееся бродило в душе. Что-то не то было во всем
происходящем: корова вроде как вернулась, но точь-в-точь такая же задрана в
лесу; и веревка... Две стало веревки, а была одна!
Приближаясь к селу, Филька принял все меры предосторожности, но ничего
подозрительного не было - в лесу тихо, татары, видно, ушли. На окраине леса
Филька остановился.
Села не было. На его месте чернели и кое-где еще дымились остовы изб.
Стая воронья кружила над пепелищем, и больше никого, ни одной живой души. Ни
татар, ни своих.
Филька перекрестился и, спотыкаясь, с трудом переставляя подгибающиеся
ноги, заковылял через луг, через вытоптанные лошадьми огороды к ближайшей
разрушенной до основания избе.
Кислый запах гари ударил в нос. В груди у Фильки похолодело. Вороны при
его приближении поднялись с зловещим карканьем, закружились над головой;
где-то завыла собака, тоскливо завыла, по покойнику.
Будто что подстегнуло Фильку, он через проулок выбежал на дорогу,
разделяющую село на две половины, и замер, не веря глазам.