"Ольга Онойко. Степь Бронзовая чеканка " - читать интересную книгу автора

Поэтому Ксе убивали по закону богов.
- Волчка возьмешь, он ведь и убить может... - Крил выдержал
издевательскую паузу и рассудительно объяснил, - если урка какой полезет. В
степи их водится, случается.
Что Волчок прежде всего может убить всадника, не требовалось гадать.
Путь был безнадежен: Крым и все северное побережье Черного моря держал
безымянный шаман, малым ниже Юрия. Путь вел в смерть: дикой степью,
выжженными холмами, старым горным серпантином, съеденным землетрясениями,
мимо владыки, севшего в Симферополе. Но Ксе был не голодным, не больным и ни
в чем не увечным мужчиной, на коне и с оружием...
Мри, матриархе, приказывала; гнев небес влекло ослушание.
Ксе развернулся и бегом бросился из конюшни.
Позади бухал ножищами и отрывисто матерился Крил: он явно решил, что
задохлик решил сбежать, повредившись рассудком со страху. Ушей Ксе достиг
утробный рык: "Держи!" и сразу - захлебывающееся щелканье Зверя. Тревожась
за хозяина, саламандренок успел слезть с постели и доползти до дверей. Ксе
вцепился в него так, что страшный мгновенно изготовился к бою и долго не
верил духовидцу, пытавшемуся его успокоить. Страх, злоба и любовь Зверя,
равно неистовые, обжигали Ксе руки.
Лицо Крила, увидавшего их вдвоем, невозмутимых, уверенных, стало до
того тупым, что с него бы вышло сваять питекантропа. Подоспевшие батраки
опасливо скрылись, не дожидаясь звериного взора, и вождь пялился в спину
духовидцу один.
Ксе внес Зверя в конюшню.
Двое страшных встретились.
Волчок молча встал на дыбы, утратив вдруг все сходство с лошадью:
рогатый дракон. Глаза его, налитые алым, почти светились, раздувались
поросшие железной шерстью бока; дракон разразился ревом, от которого Ксе
оглох и едва не выронил малыша. Тот бестрепетно дожидался, пока Волчок
накрасуется собой вдосталь, человеку передавалось спокойствие дитяти
Верхнемирья, и Ксе, почти равнодушный, ждал звериного слова.
Зверь пощелкал, пошелестел; извернувшись в руках хозяина, прошил
очередью стену, полметра суглинка и переборки - насквозь. Волчок отпрянул,
не по-лошадиному жалобно вскрикнул - родич грома ответил почти беззвучно...
Ксе не думал, что Волчок умеет так тихо и тонко ржать, почти скулить.
Жеребец покорился.
Мри за спиной Ксе хихикнула как умалишенная.
- Ну ты же помнишь, как мы ездили, - серебристо повторила она. В
темных, выкаченных глазах почти не было разума; земляной пол под ее ногами
стал мокрым. - Посмотришь, как дела у тетки, может, привезешь весточку...
Там сейчас замечательно, море, солнце...
Мри, матриархе, приказывала.
- Да, - сказал муж.

Покачиваясь в седле, Ксе бездумно оглядывал степь. Бесконечная
плоскость, уходившая всеми сторонами в непрозрачную дымку, выпивала мысли.
Из головы исчезал хутор, Мри, старшие мужья, голопузые дети, овцы...
Зверь попросту спал. Иногда казалось, что он дышит. Тогда Ксе гладил
теплую живую сталь, и пальцы вздрагивали от крохотных электрических
разрядов.