"Хуан Карлос Онетти. Лицо несчастья " - читать интересную книгу автора

еще от ржавчины и грязи, которую смерть Хулиана всколыхнула; было совершенно
ясно, что теперь - уже целые полчаса - она мне необходима и будет необходима
всегда.
Я проводил ее до входа в отель, и мы разошлись, так и не узнав имен
друг друга. Когда я смотрел ей вслед, мне показалось, что шины ее велосипеда
хорошо накачаны. Возможно, она обманула меня тогда, но сейчас это уже не
имело никакого значения. Я даже не заметил, вошла ли она в гостиницу, и сам
двинулся в тени здания, вдоль галереи, куда выходила моя комната; я с трудом
добрался до дюн, во власти одного желания - не думать наконец ни о чем и
просто ждать начала грозы.
Пройдя довольно далеко по дюнам, я повернул к холму, поросшему
эвкалиптами. Я медленно брел меж деревьев, прикрывая глаза, стремясь
защитить их от острых уколов песчинок; резкие порывы жалобно стонущего ветра
били со всех сторон, а с невидимого горизонта, казалось, вот-вот сорвутся
раскаты грома. Вокруг стояла кромешная тьма, и - как потом мне пришлось
неоднократно объяснять - я не различил ни света велосипедного фонаря,
который кто-нибудь мог включить на пляже, ни даже огонька сигареты того,
кто, видимо, бродил или сидел на песке или на груде влажных листьев,
прислонившись к стволу дерева, подобрав ноги, усталый, промокший,
счастливый. А это ведь был я; и, хотя я никогда не молился, я шел и
благодарил Бога, не надеясь в своем безверии, что Он услышит.
Я остановился там, где кончалась роща, в ста метрах от моря, около дюн.
Почувствовав, что руки у меня исцарапаны, я провел по ним языком, слизывая
кровь. Потом двинулся на шум морского прибоя, пока песок под ногами не стал
совсем мокрым. И, повторяю, я не видел ни света, ни движения во мраке, не
слышал иного голоса, кроме голоса ветра.
Удалившись от берега, я начал взбираться на дюны, скользя по холодному
песку, который, набиваясь в ботинки, колол ноги острыми иглами; раздвигая
заросли кустарника, я почти бежал, задыхаясь в неистовой радости, гнавшейся
за мной в течение многих лет и теперь наконец настигшей меня, охваченный
волнением, которое, казалось, никогда не уляжется, смеясь в вихре ночного
ветра; я бегом взбирался и спускался с холмов, падал на колени, ощущая
нисходящее на меня успокоение, пока наконец смог без боли вздохнуть -
обратив лицо навстречу буре, идущей с моря. Потом вдруг снова нахлынуло на
меня ощущение тревоги и отчаяния; довольно долго, почти с безразличием,
искал я дорогу обратно. Наконец я столкнулся с тем самым официантом и, как в
прошлый раз, не говоря ни слова, протянул ему десять песо. Парень
ухмыльнулся; я же слишком устал, чтобы подумать, что он, наверное, обо всем
догадался, что вообще все знают об этом.
Почти не раздеваясь, я заснул на кровати, как на песке, под шум наконец
разразившейся грозы и яростные раскаты грома, в изнеможении погружаясь в
неистовую стихию ливня.

V

Едва я закончил бриться, как услышал легкий стук в стеклянную дверь,
выходящую на веранду; было еще очень рано. Я почти наверняка знал, что ногти
стучавшей длинные, с ярким маникюром. Не успев положить полотенце, открыл
дверь: она стояла на пороге - это было неизбежно.
Волосы ее были выкрашены в русый цвет, - возможно, в двадцать лет она и