"Анатолий Онегов. Дрозды-разбойники (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

доносился с улицы.
За окном что-то не то потрескивало, не то поцокивало. Я налил полный
стакан чаю, поставил чайник, подошел к окну и замер от удивления...
За окном на моей рябине, которую я так ревностно берег для снегирей,
суетились, махали крыльями, перепрыгивали с ветки на ветку и торопливо
обрывали оставшиеся ягоды какие-то крупные сизо-бурые птицы.
Они суетились, рвали ягоды, не удержавшись, срывались с ветвей, снова
старались ухватиться за ветку, сбивали друг друга - и все это происходило
почти что в тишине. Разбойники орудовали молча, и лишь иногда удавалось
мне уловить чуть заметное потрескивание и верещание, которые птицы от
возбуждения, видимо, не могли сдержать до конца.
Разбойников еще плохо было видно, утренний сумрак все никак не
рассеивался, день расходился очень медленно. Я не мог разобрать по цвету
одежды, кто это, но приглушенные потрескивания и верещания не давали
ошибиться. На моей молоденькой рябинке пировал многочисленный отряд
дроздов-рябинников, тех самых дроздов-разбойников, которые за пять минут
могут разорить любую, даже очень большую рябину.
Я быстро опомнился и кинулся к форточке. Форточка отскочила в сторону
и громко ударилась о раму.
Но эти дрозды, возможно, заранее знали, что разбойный налет на
рябину, росшую под самым окном, опасен, и были заранее готовы к моей
атаке. И они не испугались, а только соскочили с ветвей и не спеша, будто
зная, что через форточку я ничего не сделаю им, расселись по ветвям
березы, по забору и по крыше сарая.
Я что-то кричал, размахивая полотенцем, которое поспешно просунул в
форточку, но птицы-разбойники по-прежнему вели себя удивительно
невозмутимо... Как не походили они сейчас на тех пугливых дроздов, которых
я встречал в лесу возле рябин и которые, издали завидев человека, поспешно
неслись прочь!
Поняв, что к чему, и догадавшись, что мои ругательства, посылаемые
дроздам через форточку, вовсе не пугают их, я быстро оделся и вышел на
улицу.
Мне потребовалось совсем немного времени, чтобы накинуть на плечи
ватник, надеть шапку и сунуть ноги в сапоги. Минуты через две я был уже
около рябины. И за эти полторы-две минуты дрозды все-таки успели снова
накинуться на мое деревцо и в скоротечном набеге оборвать до конца все
оставшиеся ягоды.
На этот раз, увидев меня совсем рядом, разбойники тут же кинулись
прочь. Они улетали от меня с громкими криками, треща и вереща, как весной
и летом. Теперь им не надо было таиться, молчать, и я очень верил, что эти
громкие крики посылались вовсе не мне - скорей всего, эти трески и
верещания выражали откровенную радость птиц, так удачно завершивших поход
к рябине. Наверное, это была радость победы, радость большого успеха.
Дрозды улетели, а я стоял возле рябины, смотрел на ягоды, оброненные
в спешке птицами-грабителями, видел вверху на березе снегиря, который, как
обычно, с утра пораньше прилетел ко мне под окно за ягодами, и очень
жалел, что теперь моим снегирям скоро придется собираться в дорогу, а мне
придется коротать зимние дни без этих замечательных птиц.
Но снегири еще долго жили в нашей деревне. В деревне по улице росло
много кленов. На кленах в этом году тоже было много семян, и снегири