"Анатолий Онегов. Дрозды-разбойники (Сборник рассказов) " - читать интересную книгу автора

снегирей, только что вылетевших к рябинам из леса после первого снега и не
нашедших здесь, у разоренных рябин, ни одной ягоды.
Как же быть теперь этим красногрудым птицам? Чем насытятся они
теперь? И только вспомнив, что снегири не против закусить и семенами
клена, и семенами разных сорных трав, немного успокаивался. Нет, снегири
не погибнут, но на рябине теперь я все равно их не увижу, да и улетят они
нынче куда раньше от нас: снегири долго задерживаются по зиме только
тогда, когда ягод рябины в достатке.
Вот и теперь, осенью, в урожайный на рябину год, я очень
заволновался, увидев возле красных рябин суетливые стаи
дроздов-разбойников. Нет, я не мог злиться на этих птиц. Они нравились
мне, мне нравилась их отвага и смелость. Я даже любил их, быстрых и
ловких, но все равно мне очень хотелось, чтобы дрозды не прознали дорогу к
моей рябинке, которую я очень берег для снегирей.
И дрозды вели себя пока не очень нагло. Правда, они пообивали ягоды
со всех рябин, которые росли в лесу, затем опустошили рябины возле дорог и
полей, заглянули и в деревню, под окна домов, но были здесь всего раза
два, а потом перед самым снегом куда-то исчезли, и я был спокоен: теперь
эти разбойники не обидят моих снегирей...
Первый снег выпал, как всегда, неожиданно. Утром на ветвях деревьев,
по забору, на ступеньках крыльца, на поленнице дров, на собачьей будке
громоздились настоящие зимние сугробы, только эти сугробы были сырыми и
рыхлыми. И тут, еще в утренних сумерках, услышал я тихую позывку снегиря:
"фью-фью... фью-фью". А через полчаса увидел и первых снегирей на своей
рябине.
На кистях рябины сверху лежали белые колпачки снега. И снегирям
сначала пришлось долго тянуться, чтобы достать до ягод. Но снежные
колпачки понемногу сползали, сдвигались, затем падали по одному вниз, и
еще через пятнадцать - двадцать минут снегири пировали уже вовсю.
Это было удивительное зрелище... Белый снег по ветвям, на ягодах,
красные ягоды под белоснежными колпачками и тут же красногрудые,
медлительные птицы, как живые елочные игрушки на новогодней елке, только
не в комнате, не в доме, а в лесу, под зимним небом.
Теперь снегири прилетали ко мне под окно каждый день. В отличие от
дроздов они никогда не торопились оборвать побольше ягод и, посидев
немного на ветвях моей рябины, не спеша летели к другим таким же красным
от ягод деревцам. Так и кочевали они по всей деревне, от дома к дому, от
одной рябины к другой. А под вечер снова устраивали перекличку и один за
другим летели к лесу, где и проводили очередную ночь.
Теперь каждое утро начиналось для меня с позывки снегиря. Еще в
сумерках слышал я тихое "фью-фью... фью-фью" и знал, что наступил новый
зимний день.
В тот день, как всегда, зимнее утро началось для меня со снегириного
"фью-фью... фью-фью". Я выглянул в форточку. На улице еще было темно, я не
мог разглядеть птицу и только догадывался, что снегирь, как обычно, сидит
сейчас на вершине березы. Оттуда он скоро спустится вниз, к ягодам, на
рябину. Ягоды еще были, и я рассчитывал, что их хватит надолго.
Я закрыл форточку, сходил на кухню, разогрел чай и снова вернулся к
столу с чайником. Струйка крутого кипятка, негромко журча, ударялась о дно
стакана. И тут за голосом струйки разобрал я какой-то странный шум. Шум