"Генри лайон Олди. Жертвы" - читать интересную книгу автораулепетывающую прочь от дома.
- Погоди, Галинтиада! Да стой же!.. Старушонка обернулась на бегу - и Амфитрион рванул с шеи золотой диск с изображением Гелиоса на колеснице. Цепь, не выдержав, лопнула, два звена упали в пыль, но Амфитрион не нагнулся за ними. - Лови, дочь Пройта! Спасибо тебе!.. Уверенным движением дискобола Амфитрион послал украшение в воздух, диск со свистом описал пологую дугу, и толпа зевак разразилась приветственными криками, когда карлица ловко извернулась и, подпрыгнув, поймала дорогой подарок на лету. Потом старушонка вновь кинулась бежать, и если бы Амфитрион видел выражение хищной радости, исказившее ее мордочку, то он бы, возможно, крепко задумался - но он ничего не видел. Он попросту вернулся во двор, запер за собой ворота, пятерней взлохматил свои и без того непослушные волосы - и принялся вновь бесцельно слоняться по двору, но на этот раз улыбаясь и напевая себе под нос. ...А Галинтиада, дочь никому не известного Пройта, все бежала и бежала, прижимая дареный диск к дряблой обнажившейся груди, у самой Кадмеи круто свернув на северо-запад, к окраине Фив, пока не добежала до одинокой развалюхи, чьи полусгнившие деревянные опоры были густо затянуты зеленым плющом. Старушонка вбежала внутрь, откинув с пола циновку, с натугой открывшийся черный провал по приставной лестнице, которая угрожающе скрипела даже под ее легким телом. - Свершилось? - нетерпеливо спросили снизу, из темноты. - Да, - коротко отозвалась Галинтиада и резко, тоном приказа, так не похожим на ее предыдущую манеру речи, добавила: - Начинайте! У нас мало времени... Ударил кремень, полетели искры, через некоторое время в углу загорелся небольшой очаг, огонь его с трудом раздвинул мрак в стороны, высветив земляные стены, огромный камень, кое-как обтесанный в традиционной форме жертвенника - и двух людей у этого камня. Один из них спешно разворачивал какой-то сверток, очень похожий на тот, который держала радостная Навсикая. - Скорее! - бросила ему спустившаяся Галинтиада. Человек молча кивнул, и вскоре на алтаре лежал голенький ребенок - девочка, живая, но не издававшая ни звука, будто опоенная сонным настоем. Галинтиада склонилась над ней и ласково улыбнулась улыбкой матери, нагнувшейся над колыбелью. Ее сверкающие глазки не отрывались от ребенка, высохшие руки суетливо рылись в лохмотьях одежды, словно дочь Пройта страдала чесоткой - и почти неразличимые люди позади карлицы начали слабо раскачиваться из стороны в сторону, мыча что-то невнятное, что с одинаковым успехом могло сойти за колыбельную и за сдавленный вой. - Слышу! - вырвалось у одного, того, который распеленал девочку. - Слышу Тартар... слышу, отцы мои!.. слышу... Галинтиада даже не обернулась. |
|
|