"Генри лайон Олди. Жертвы" - читать интересную книгу авторамальчишка лет пяти. - Смотри! Кто-то прошел мимо солнышка! Ну мама же!..
- Что? - невнимательно переспросила толстая мамаша, весьма занятая обсуждением с подругой вчерашних цен на рыбу и шерсть. - Чего тебе? Есть хочешь? - Кто-то прошел мимо солнышка! - терпеливо повторил малыш. - И пошел во-он туда! Он указал рукой на запад, в ту сторону, куда удалилась процессия, отправившаяся в Дельфы. - Да? - отозвалась мать. - Ну и хорошо. Сейчас вернемся - и я тебя накормлю... Малыш собрался было заплакать, но увидел высунувшегося из норы ужа и передумал. 8 Эту неделю пути Амфитрион запомнит до конца своих дней - которых осталось не так уж и много, примерно вдвое меньше уже прожитых, но и не так уж мало, хвала Мойрам-жребиедательницам; впрочем, любая хвала никогда еще не останавливала неумолимую Мойру Атропос, готовящуюся перерезать тонкую нить жизни человеческой. Летний месяц гекатомбеон изначально предназначен для наслаждения земными радостями, и паломники сперва надолго задержались у Копаидского озера (которое, в общем, было и не очень-то по дороге), где седеющие затеял было бороться с Гундосым, и даже боролся, но недолго, потому что вмешавшийся Амфитрион содрал притворно рычащего Телема со своего шурина - после чего ухватил обоих за загривки и отволок на глубину, невзирая на сопротивление и вопли, где и притопил под гогот солдат и визг счастливой Алкмены. Потом, украсив себя венками из священного лавра и поклявшись Аполлону не снимать их до возвращения домой, все двинулись в направлении Фокиды и почти добрались до северных склонов Парнаса, когда Амфитрион на привале предложил сделать небольшой крюк, спустившись к Коринфскому заливу и посетив Крисы - крохотный приморский городок, служивший гаванью для Дельф. Он сам не знал, что толкнуло его на этот шаг. Явная ли причина - необходимость получить известия о торговых галерах, подрядившихся доставить невывезенную добычу с Тафоса, и лично организовать перевозку ценностей в Фивы, предварительно обменяв часть тафийских сокровищ на медь и бесценную пурпурную краску; скрытое ли желание урвать у судьбы еще одну неделю счастья... нет, он не хотел задумываться над этим, но через пару дней колеса повозок и копыта лошадей уже грохотали по скалистому побережью Коринфского залива, а позади шлепали о камень сандалии ветеранов. Солнце клонилось к закату, и, когда колесницы проезжали слишком близко к обрыву, за которым в сорока локтях внизу шумело чем-то недовольное море - можно было увидеть, как вода вскипает пеной, сиреневой в лучах заходящего Гелиоса, и волны отвешивают увесистые оплеухи ни в чем не повинным скалам. Небо было чистым, хотя мористее начинали собираться немногочисленные |
|
|