"Генри лайон Олди. Жертвы" - читать интересную книгу автора

успевшей нарожать своему Креонту кучу девочек.
В подобном визите не было ничего особенного, как и в том, что женщины
за болтовней и примерками засиделись допоздна, но сердце у Амфитриона в
последние дни было не на месте, и, когда начало смеркаться, он не
выдержал. Путь от его дома ко дворцу Креонта был один (если не блуждать по
грязным переулкам, на что Алкмена вряд ли бы решилась), так что Амфитрион
быстро собрался и вышел в сгущающиеся сумерки, намереваясь встретить жену.
И вскоре из-за очередного поворота до него донесся грубый смех,
мужские голоса - и почти сразу же гневно-испуганный голос Алкмены:
- Что вы делаете?! Вы что, не понимаете, кто я?!
Амфитрион ускорил шаг и пожалел, что не взял с собой оружия.


Их было шестеро. И назвать их можно было кем угодно, но только не
почтенными гражданами. "А хоть бы и почтенные..." - зло подумал Амфитрион,
чуть не споткнувшись о труп раба-эфиопа с раскроенным черепом. Шагах в
двадцати от него прижалась к забору Алкмена, а мужчины окружали ее,
подбадривая друг друга скабрезными шуточками. Спешить им явно было некуда.
Немного поодаль стоял еще один - не столько высокий, сколько
невероятно широкоплечий, уже немолодой, с курчавой седеющей бородой. Этот
кутался в длинный плащ цвета морской волны, и как бы был вообще
непричастен к происходящему.
Просто стоял, смотрел...
И негромко свистнул при появлении Амфитриона.
Мужчины обернулись и уставились на новоприбывшего.
- Эт-то еще кто? - пробормотал один из них.
- Я Амфитрион-Изгнанник, - Амфитрион специально назвался старым
прозвищем, под которым его знали в Фивах, когда он пришел звать басилея
Креонта против телебоев, не имея за плечами ничего, кроме молодой жены,
тяжелого копья и страшной славы. - А это моя жена...
И во весь голос, во все его медное звучание, не раз перекрывавшее шум
битвы:
- Прочь с дороги, ублюдки!
Насильники сперва шарахнулись, но после остановились, переглядываясь,
и вперед вышел один - толстошеий детина с крючковатым носом и маленькими,
сонными, близко посаженными глазками. От левого глаза вниз, теряясь в
щетине, тянулся похожий на дождевого червя шрам.
Покачиваясь, вожак двинулся к Амфитриону.
За поясом детины торчал кривой фракийский нож, но он не стал его
доставать, а попросту протянул вперед свою узловатую, похожую на древесный
корень руку и ухватил Амфитриона за хитон на груди.
- Герой, - уныло буркнул толстошеий, и червь на его скуле лениво
заизвивался. - Гля, братья, это вот герой... голова горой...
И истошно взвыл, когда жесткие, как дерево, пальцы Амфитриона ударили
его по глазам: взвыл и вскинул руки к лицу, и захрипел, забулькал, оседая
наземь, страшно скалясь новым ртом, прорезанным под подбородком.
Никто и не заметил, как кривой нож из-за пояса детины перекочевал в
руку Амфитриона, бронзовым всплеском омыв горло прежнего хозяина и тут же
метнувшись в сторону, с хрустом входя под ключицу самому расторопному,
замахнувшемуся короткой дубинкой.