"Генри Лайон Олди. Герой должен быть один ( Герой должен быть один #2)" - читать интересную книгу автора

чудовищная волна-постамент.

Его крик-клич спас жизнь ветеранам, многие из которых были бы
иначе неминуемо растоптаны. Так же они, волей случая оказавшиеся
на пути колесницы Амфитриона, мгновенно рассыпались в разные
стороны - воинские навыки не раз спасали солдат в тех случаях,
когда мудрая Метида-Мысль оказывалась совершенно бесполезной
- а умница-Гундосый вихрем слетел на землю и подхватил под уздцы
лошадей своей упряжки, всем весом повиснув на них и отворачивая
оскаленные морды вправо к обрыву, заставляя животных танцевать
на месте и позволяя Амфитриону на полной скорости пройти
впритирку к левому боку его колесницы.

Что чуть не сбросило и Телема, и его лошадей с обрыва, но это
сейчас было совершенно неважно; и соленые брызги сорвались с
гигантской волны, подобно невольным аплодисментам.

Грохот копыт оглушал, венок из священного лавра почти сразу
свалился с головы, земля качалась в такт скачке, поводья жгли
ладони, пытаясь вырваться из окостеневшей хватки, дважды
колесница отрывала от хрустевшего щебня оба левых колеса, и оба
раза хрипящий Амфитрион чудом удерживал равновесие, а пот стекал
по лбу и невыносимо разъедал глаза, но Амфитрион все равно
видел, что Ликимний до сих пор не справился с проклятыми
кобылами... вот он ближе... еще ближе... заднее колесо на миг
зависает над краем обрыва, но Ликимний, страшно оскалившись,
рвет левый повод - и ему удается выиграть у безымянной судьбы
один локоть жизни... два локтя... три... почти пять локтей жизни
- и в этот промежуток между бортом колесницы Ликимния и краем
обрыва, за которым начиналось пенящееся небытие, Амфитрион вбил
себя, коней и свою колесницу, как в бою вбивал копье между краем
щита и выставленным вперед мечом врага.

- Хаа-ай!..

Он прыгнул. Мгновение они шли совсем рядом, со скрежетом
вминаясь друг в друга бортами - и Амфитрион, не понимая, что
делает, боком взлетел в воздух, обрушиваясь на закричавшего
Ликимния, чуть не выбросив юного шурина на камни, и
пальцами-когтями вцепился в кулаки брата Алкмены, омертвевшие на
поводьях.

Еще через мгновение Амфитрион почувствовал, что спина его сейчас
порвется.

А небо пахло конским потом и смертью.

Потом была боль в прокушенной насквозь губе, радостная,
счастливая боль, потому что земля замедлила бег, постепенно
перестала нестись навстречу, грохоча и подпрыгивая; и Амфитрион