"Джеймс Олдридж. Последний дюйм" - читать интересную книгу автора

Бен закрыл глаза: он хотел представить себе, что переживает сейчас сын.
"Мальчик не должен знать, что машину придется вести ему, - он перепугается
насмерть".
- Этот маленький "Остер" летает сам, - сказал он. - Стоит только
положить его на курс, а это нетрудно.
- Но ты же не можешь двинуть рукой. Да и глаз совсем не открываешь.
- А ты об этом не думай. Я могу лететь вслепую, а управлять коленями.
Давай двигаться. Ну, тащи.
Он поглядел на небо и заметил, что становится поздно и поднимается
ветер; это поможет самолету взлететь, если, конечно, они сумеют вырулить
против ветра. Но ветер будет встречный до самого Каира, а горючего в обрез.
Он надеялся, надеялся всей душой, что не задует хамсин, слепящий песчаный
ветер пустыни. Ему следовало быть предусмотрительнее - запастись
долговременным прогнозом погоды. Вот что выходит, когда становишься
воздушным извозчиком. Либо ты слишком осторожен, либо действуешь без
оглядки. На этот раз - что случалось с ним не часто - он был неосторожен с
самого начала и до конца.


Долго взбирались они по склону; Дэви тащил, а Бен отталкивался пятками,
поминутно теряя сознание и медленно приходя в себя. Два раза он срывался
вниз, но наконец они добрались до самолета; ему даже удалось сесть,
прислонившись к хвостовой части машины, и оглядеться. Но сидеть было сущим
адом, а обмороки все учащались. Все его тело, казалось теперь, раздирали на
дыбе.
- Как дела? - спросил он мальчика. Тот задыхался, изнемогая от
напряжения. - Ты, видно, совсем измучился.
- Нет! - крикнул Дэви с яростью. - Я не устал.
Тон его удивил Бена: он никогда не слышал в голосе мальчика ни
протеста, ни тем более ярости. Оказывается, лицо сына могло скрывать эти
чувства. Неужели можно годами жить с сыном и не разглядеть его лица? Но
сейчас он не мог позволить себе раздумывать об этом. Сейчас он был в полном
сознании, но от приступов боли захватывало дух. Шок проходил. Правда, он
совсем ослабел. Он чувствовал, как из левой руки сочится кровь, но не мог
шевельнуть ни рукой, ни ногой, ни даже пальцем (если у него еще остались
пальцы). Дэви самому придется поднять самолет в воздух, вести его и посадить
на землю.
- Теперь, - сказал он, с трудом ворочая пересохшим языком, - надо
навалить камней у дверцы самолета. - Передохнув, он продолжал: - Если
навалить их повыше, ты как-нибудь сумеешь втащить меня в кабину. Возьми
камни из-под колес.
Дэви сразу принялся за дело, он стал складывать обломки кораллов у
левой дверцы - со стороны сиденья пилота.
- Не у этой дверцы, - осторожно сказал Бен. - У другой. Если я полезу с
этой стороны, мне помешает рулевое управление.
Мальчик кинул на него подозрительный взгляд и с ожесточением снова
принялся за работу. Когда он пытался поднять слишком тяжелую глыбу, Бен
говорил ему, чтобы он не перенапрягался.
- В жизни можно сделать все что угодно, Дэви, - произнес он слабым
голосом, - если только не надорвешься. Не надрывайся...