"Джеймс Олдридж. Морской орел" - читать интересную книгу автора

5

Всю ночь они шли наугад, не зная точно, где находятся. Старались только
не терять общего направления на восток. Но самым важным было спуститься к
подножию Юктас. Они много раз начинали спускаться, но всегда доходили до
такого места, где склон обрывался отвесной кручей и дальше идти нельзя было.
Они подходили к самому краю обрыва, а потом опять должны были подниматься
или же идти дальше поперек склона. Луна не взошла, и в темноте еще труднее
было Находить путь. А этот склон Юктас был особенно крутым.
За ночь они не далеко успели уйти. А когда рассвело, внизу вдруг
открылась перед ними дорога, к несказанному удивлению всех, кроме Ниса,
который присел на камень, пожевал немного изюму и затем улегся спать. Дорога
проходила много ниже, и потому Стоун и Энгес Берк тоже решили поспать. Они
спали до пяти часов. Больше спать нельзя было.
Укрывшись в развалинах какого-то циклопического строения, они смотрели
вниз, на дорогу. Берк видел, как по ней густым потоком шли грузовые машины.
С плоской скалы, на которой они находились, хорошо видна была длинная
вереница машин на дороге. Это было шоссе, перерезавшее остров с юга на
север. Больше всего шло американских шевроле, но попадались и форды. Все это
были машины, оставленные новозеландцами. Теперь они находились в
расположении частей немецкой 92-й дивизии и 11-го парашютно-егерского полка.
Это были те части, которые осуществили первоначальный захват аэродрома
Тимбаки и всей Мессарской равнины. Сейчас они направлялись через Кандию в
Ретимо. А оттуда - под Смоленск.
Чутьем человека, побывавшего в кровавой схватке, Берк угадывал
значительность происходившего передвижения, но не мог знать о нападении на
Россию.
- Что-то там готовится, - сказал он остальным, которые все еще дремали.
Стоун, лежа за выступом скалы, мог только слышать вой и дребезжанье
проезжающих машин и по звуку определить, когда они идут с перерывами и когда
сплошным потоком.
- Хотел бы я знать, как дела на войне, - сказал он.
- Меня гораздо больше занимает, как бы нам заполучить лодку. - Берк
повернулся лицом к Нису. - Почему мы идем именно в Мессарскую бухту? -
спросил он.
- Там много укромных мест на берегу. И в одной деревне у меня есть
знакомый человек. - Нис лежал на спине и разговаривал неторопливо.
- А по каким приборам вы будете ориентироваться в море?
Предполагалось, что если вы о чем-нибудь разговариваете с греком, то
окончательные суждения выносите вы и выводы делаете тоже вы. И что для грека
такая постановка есть нечто само собой разумеющееся. Но для этого грека
вообще не существовало ничего само собой разумеющегося. У него была своя
манера разговора - не греческая, и вообще неизвестно какая. Ее нельзя было
назвать ни вежливой, ни бесцеремонной, ни уклончивой. Скорее - напористой.
Но во всяком случае окончательные суждения выносил он, и он же диктовал
выводы.
- Я никаких приборов не знаю. Я знаю только тела, - сказал Нис.
- Какие такие тела?
- Те, что делают ночь и день. - Нис говорил о небесных телах.