"Джеймс Олдридж. Последний взгляд [H]" - читать интересную книгу автора

убивать синичек и певчих птиц.
- А разницы тут нет,- уверенно сказал Скотт.- Что львы, что соловьи,
быки или антилопы - все равно...
- Это что джин, что виски - все равно,- сказал Хемингуэй.- Но погляди,
что ты с ними делаешь. И, черт бы тебя взял, погляди, что они делают с
тобой.
- Предоставляем слово доктору Эф Скотту Фицджеральду, сказал Скотт.-
Доктор Фицджеральд утверждает, что лучше быть чувствительным алкоголиком,
чем задубевшим здоровяком с непробойной шкурой. Вот в чем разница, Эрнест.
- Ох, ради бога перестаньте,- сказала Фиби, а Сара Мерфи добавила:
- Да, это уже какое-то ребячество.
И даже Бо сказала:
- Я охочусь с десяти лет, Скотт, но вряд ли меня можно назвать
задубевшей.
Только Зельда не сказала ни слова. Она тихонько напевала "тим-та-та,
тим-та" и плела венок из веток букового дерева, потом опустилась в траву на
колени перед Хемингуэем, водрузила венок ему на голову и сказала:
Венок из роз для юных дней,
Мирт - для годов расцвета силы,
Фиалки - для могил друзей
И лавр - для Эрнста могилы (9).

Мне казалось, что Хемингуэй сейчас ее ударит, но он поднял бутылку
шампанского, Из которой только что пил, и опрокинул ее над золотистой
головой Зельды. Струйки потекли с волос на ее лицо.
Зельда вскочила на ноги.
- Какая гадость, Эрнест, оно же липкое!
- Это помазание, Зельда,- сказал Хемингуэй.- Ты помазана вином твоего
безумия.
Зельда знала - Хемингуэй считает, что она не только ненормальна, но еще
и дурно влияет на Скотта, позволяя ему пить, и мне стало жаль Зельду - на
мгновение она показалась мне совершенно уничтоженной. Скотт упорно старался
не замечать их дуэли. Но тут Зельда сказала слова, которые теперь, на
расстоянии многих лет, кажутся столь грустно пророческими, что, вспоминая
их, я восхищаюсь ее проницательностью и чутьем.
- Мы с тобой очень похожи, Эрнест,- спокойно сказала она, снимая с его
головы венок.- Мы оба очень боимся смерти. Да, мы боимся смерти. Но я умру
мужественно, я сгорю в огне, а ты пустишь себе пулю в лоб.
Зельда надела венок себе на голову и, сбросив туфли, стала танцевать в
белых чулках, и я ручаюсь, что видел слезы в глазах Скотта, смотревшего на
нее с восхищением.
Все остальные растерянно примолкли, все ощущали напряженность, мало что
понимая в этой путанице, а я знал, что спор еще далеко не кончен. И весь
остальной день будет логическим продолжением ссоры, с которой он начался, и
отношения Скотта и Хемингуэя не станут лучше, а обострятся еще больше.
Должно быть, Скотт много выпил - утром кальвадос и шампанское за ленчем,- но
он не казался мне пьяным, хотя позже Хемингуэй объяснит происшедшее, обвиняя
Скотта в том же, что всегда, и снова затеет прежний спор.
Хемингуэй заглянул в мой ягдташ, сосчитал трофеи и был приятно удивлен.
- Неплохо, мальчуган. Совсем неплохо,- сказал он и предложил мне