"Ричард Олдингтон. Все люди - враги " - читать интересную книгу автора

В раннем детстве Энтони большое место занимала горничная Анни.
Поварихи, горничные, судомойки часто менялись, исчезали, на месте одних
появлялись другие, но Анни оставалась всегда. Сначала ее звали Нанни,
потому что она была кормилицей Энтони, купала его, одевала и водила
гулять. Она знала две песни, которые, по ее уверениям, имели силу заговора.
Одна называлась "Марш муллшанских гвардейцев", считалась бодрой и
воодушевляющей, ее полагалось петь в минуты капризов во время купания или
одевания или когда наступала трагическая необходимость ложиться спать.
Другая - унылый гимн - начиналась словами "Пройдут еще годы". Эту Анни
считала самой чудодейственной колыбельной. Она и впрямь нагоняла такую
непроходимую тоску, что всех неудержимо клонило ко сну. Под нежное
музыкальное причитание Анни Энтони казалось, будто он много раз умирал.
Когда же он стал ходить в школу и теплые ванны с обязательным присутствием
Нанни в качестве Евриклеи сменились утренним холодным душем без всякой
посторонней помощи и вечерним мытьем два раза в неделю все еще под ее
наблюдением, Нанни несколько дней плакала и успокоилась только тогда,
когда ее "произвели" в старшую горничную, с прибавкой жалованья, и
переименовали в Анни. Она еще долго продолжала присутствовать при его
мытье, даже после того как в этом исчезла необходимость, придумывая всякие
глупые предлоги, вроде того, что он плохо отмывает уши и шею, и не было
случая, чтобы она забыла заметить таким тоном, точно ее осенила
какая-нибудь необыкновенно оригинальная мысль:
- Ах, мастер Тони! Как вы выросли! Вы почти такой же рослый, как наш
Билл, а ведь он дюжий парень!
Приступы сентиментальной слезливости у Ании проявлялись время от
времени в коротких, но бурных вспышках религиозного рвения, вызываемого,
возможно, грешными половыми инстинктами, в чем она, конечно, никогда бы не
призналась. У Анни был поклонник, сын мясника и сам мясник, из ее родной
деревни. Но она держала его на почтительном расстоянии, которое сделало бы
честь самой целомудренной и гордой даме Прованса, разрешала ему писать
только раз в две недели, не обещая ответа, и встречаться с ней только два
раза в год в Вайн-Хаузе и в тех редких случаях, когда она ездила домой в
деревню. Несмотря на это, Анни твердо считала себя обязанной выйти
когда-нибудь замуж за своего поклонника и энергично отклоняла ухаживания
молодых торговцев и молочников, приходивших с черного хода; за это они,
уходя, мстили ей, выкрикивая "мясник", отчего Анни вспыхивала и ругала их
за дерзость.
Поэтому-то не было ничего удивительного в том, что Анни иногда
старалась настроить себя на религиозный лад. У нее имелись Библия и
молитвенник,- переплетенный во что-то яркое, блестящее, похожее на оникс,
а скорее всего обернутый в целлулоид. Молитвенник подарил ей мясник, и на
нем была надпись, сделанная нетвердым почерком школьника: "Дорогой Анни от
ее любящего поклонника Чарли".
Хотя Анни принадлежала к англиканской церкви, она во время своих
приступов обнаруживала скорее еретические взгляды на предопределение, быть
может, передавшиеся ей как смутная семейная традиция со времени пуритан.
Покрасневшие глаза и раздававшиеся из комнаты Анни громкие молитвы были
внешними признаками этих мучительных религиозных бурь.
В то же время она старалась умилостивить ревнивого бога своеобразной
игрой. У нее были карты на каждый месяц в году, с изречением на каждый