"Александр Ольбик. Почка для Президента (Криминальный роман)" - читать интересную книгу автора

морфий. Прямо через рубашку, сонного...Пока не началась ломка...
...Он подписал все бумаги. Сначала на приватизацию жилья, затем - на
продажу. На четвертый день приехали четыре амбала в кожаных куртках и черных
джинсах, засунули его в коробку из-под телевизора "самсунг" и, как мусор,
оттащили в машину. Отвезли в какой-то загородный район, в подвал ничейного
дома и там определили. На следующий день привезли ящик водки, помойное ведро
и консервы - гречку с тушенкой из войсковых НЗ. Он не знал, сколько времени
он там провел в компании гигантских крыс и вони, исходящей от сто лет
нечищеного сухого туалет.
- Однажды снова приехали те же четверо, но уже во главе...главной
шестерки. Улыбчивый пидор, мягко стелет, а в глазах бешеная матка
колыхается, - Татарин сглотнул слюну и умолк.
- Ну и? - нетерпеливо спросил Одинец. - Где это было?
- Подожди, Саня, - остановил его Карташов, - Что, Кот, было дальше?
- А ничего! Меня переодели в десантную форму и отвезли к метро...
Деньги, словно дождь, посыпались и я от радости открыл коробочку, думал, вот
теперь скоплю деньжат, куплю ствол или шашку тротила и устрою им Курскую
дугу. Я же без отместки уже помереть не могу. Нет же, вечером они меня
забрали с точки, отвезли в подвал, произвели шмон и за то, что я приныкал
300 рублей, положил их в трусы, они меня отхуярили ногами по первое число.
Правда, я потом нашел способ прятать заначку: левые деньги стал отдавать на
хранение продавщице, которая рядом торгует книжками. Замечательная, между
прочим, деваха, только жаль не для меня...
- И сколько тебе за день надо насобирать валюты?
- Если выручка меньше двух тысяч, сажают, суки, на сухой паек. На хлеб
и гречневую кашу. Причем касается это всех, с кем я живу в подвале.
Коллективная ответственность.
- Где твой подвал? - спросил Одинец.
- И как найти твоих хозяев? - добавил Карташов. - Ты хоть знаешь - кого
как зовут?
- Одного я вам назвал - Ваня Грушевский. Другого, с перебитым ухом,
кто-то из них называл Аликом...Алик Фужер...Именно эта испитая рожа жгла
меня сигаретой, - Татаринов вдруг, хоть и с одной рукой, проворно задрал
тельняшку и повернулся...
Одинец аж за нож схватился. Карташов побледнел и рукой осторожно провел
по зажившим рубцам и язвам, покрывшими всю спину Татарина.
- Такие вещи не прощаются, - тихо проговорил он.
- Не я один такой, - сказал Татарин. - Потом ко мне кинули Гарика,
бывшего пограничника из Таджикистана и Генку Рожкова, тоже обрубленного в
Чечне. У них хотя бы на двоих три ноги. Но я вам скажу, их метелили похлещи,
чем меня. Ребята сопротивлялись, особенно Генка, почти бездействующей ногой
так звезданул Алика по черепу, что тот с катушек и потом, падла, фыркал
полчаса. Во, вспомнил - Холодильник, главарь этих шестерок! Толстомясая,
наглая харя, на руке, наверное, стограммовая печатка...Настоящий
полпотовец...
- Где твои апартаменты находятся? - снова спросил Одинец.
- А я почем знаю! Нас возят в фургончике "ниссана", а он без окон. На
работу - в нем и с работы - в нем. Все! Единственное, что могу сказать: в
одном месте дорога проходит рядом с железнодорожными путями. Несколько раз я
слышал сигналы электрички. И такой же характерный шум. Разгружают нас во