"Александр Ольбик. Балтийский вектор Бориса Ельцина" - читать интересную книгу автора

красный флаг. Вернувшись домой, я начал довольно эмоционально высказываться
на сей предмет. Меня стали успокаивать в том смысле, что путчей много, а
нервная система одна. А я все заводился и заводился. Я понимал, что над
всеми повисло что-то страшное, и что, возможно, дороги назад уже нет.
Я неотрывно слушал радио Свобода, и где-то в районе девяти вечера
услышал призывы сподвижника Ельцина Юшенкова - придти к Моссовету. То же
самое по ТВ говорил и Гайдар. И когда я прибыл к Моссовету, там уже
собрались тысячи людей. Здесь же я увидел своего давнего приятеля Михаила
Иосифовича Паперно. Он работает в издательском агентстве "Юго-запад",
которое помогает издавать наш писательский альманах "Апрель". Мы страшно
обрадовались друг другу, и все время держались вместе. Но просто болтаться
по улицам - это не в наших правилах, и мы стали искать какое-нибудь полезное
занятие. Дело кончилось тем, что мы записались в дружину, в которой в
основном были молодые парни с открытыми лицами.
Командовал нами бывший военный - высокий, крепкий человек в кожаной
куртке. Звали его Сергей. Он построил нас и просто сказал: товарищи, нужно
столько-то человек в разведку. Несколько человек сразу вышли из строя.
Кто-то не "дошагнул", но таковых было немного. Так мы с Мишей стали
"разведчиками"...
- Безоружными...
- Я не умею обращаться даже с игрушечным пистолетом. Мы были, конечно
же, безоружными. Почему мы согласились на это - не знаю. Возможно, из-за
упрямства, чтобы не терзаться, что те, кто ехал штурмовать Останкино, могут
все, а мы - ничего...
Нас отвели в штаб, на бывшей Советской площади, и наш командир Сергей
пошел улаживать какие-то дела, связанные с "операцией". Выйдя из штаба, он
поставил перед нами задачу: добраться до Белого дома и выяснить, что там
происходит. Что затевается и какими силами. Мы сели в большую красивую
машину, которую вел Сергей, и поехали в сторону Дома Советов. Однако близко
не стали подъезжать, остановились на маленькой неосвещенной улочке и оттуда
по одному-двое направились в район Белого дома. Мы с Мишей пересекли
пустынную Краснопресненскую улицу и со стороны ночного бара "Арлекин"
подошли к цели. Миновали кордон, никто нас не остановил, прошли между
бензовозами. Кругом пахло бензином, и мы даже подумали, что горючее
специально разлито, чтобы можно было в любой момент его поджечь.
Прошел какой-то невооруженный отряд, со знаменем, слышались голоса,
приказы, окрики. По существу, я был "вторым номером", всем командовал мой
товарищ. А делал он просто чудовищные вещи: вместо того, чтобы выяснять
обстановку, он принялся агитировать. Я ловил себя на мысли, что кругом
враги, которые, попадись мы им в руки, просто растерзают нас.
Мы узнали - формируется большая группа для того, чтобы куда-то поехать
и что-то отбивать или захватывать. Возможно, речь шла об Останкино. Кто-то
из этой группы спросил - когда выдадут оружие? Командир резонно ответил: вот
когда, дескать, сформируем отряд, тогда и будем говорить об оружии. Черт
возьми, подумал я, нормальные речи нормальных людей. И тут же спохватился: а
почему, собственно, это не должно быть нормальной человеческой речью? Ведь
приказы расстреливать и отправлять в лагеря тоже, небось, отдавались
нормальными человеческими голосами. Когда мы отошли немного в сторону,
командир этой группы как-то по-идиотски, совершенно неестественным голосом
закричал: "На-аа-праа-ваа! Вперед ша-аа-гом марш!"