"Александр Ольбик. Балтийский вектор Бориса Ельцина" - читать интересную книгу автора

сбылась: она увидела Ельцина и более того, "подержалась" с ним за руку.
А дело было так: все, кто не входил в правительственные делегации,
стояли у главного входа, огражденного балюстрадой, внутри находилась охрана
и какие-то серьезные люди в цивильных одеждах. Среди них я видел Горбунова и
Ландсбергиса. Через правую открытую дверь виднелся накрытый стол...Все
постоянно перемещались и создавалось впечатление некоего хаотического
движения. Ко мне подошел довольно молодой человек среднего роста, и спросил
- не Ольбик ли я? Мы познакомились: это был редактор московской газеты
"Позиция" (демократического направления) Сергей Трубе. Он попросил у меня
мою книгу "Что за поворотом?", и потом мы все стали ждать появления Бориса
Николаевича. Я видел как в сторону его корпуса прошел Горбунов и вскоре они
появились вместе с БНЕ. Это было еще то зрелище! Более элегантного и
авантажного "главы" я не встречал в своей жизни. На нем был темно-синий
великолепный костюм (Коржаков потом сказал, что костюм еще с 9-го управления
остался), новые изящные туфли белоснежная рубашка....Однако шел Ельцин
немного скованно, лицо было напряженное, что дало Токаревой повод разразится
афористичной фразой: "лицо забальзамированного человека." Действительно, его
лицо было с отливом легкой золотистой желтизны. Однако он был чертовски
представителен и на голову выше Горбунова.
Мы с Токаревой и фотокором Тихоновым стояли справа входных дверей и
БНЕ, подойдя к ожидавшим людям, стал пожимать руки. Потом очередь дошла до
нас и первым он подал руку женщине - Токаревой. И та представилась. У нее
горели глаза и, наверное, в тот момент она была просто счастлива...
Главы государств зашли во внутреннюю комнату и вскоре туда на две
минуты впустили журналистов. "Четверка" уже сидела за круглым столом: лицом
к входу - Борис Николаевич, напротив него - Горбунов, слева сидел эстонский
"вождь" Рютель, а его визави - Ландсбергис. Я с магнитофоном подошел поближе
к Ельцину, поскольку как раз в этот момент он начал что-то говорить. Речь
шла о теннисе. Прогулках по пляжу - светский разговор...Затем БНЕ перешел к
политическим вопросам - о совместном фронте государств Прибалтики и России,
который может противостоять Центру. Все, что он говорил, я записывал на
пленку. Когда отведенные две минуты для прессы кончались, я задал БНЕ
вопрос: не считает ли он этот день историческим в плане отношений Латвии и
России? Вопрос, конечно, примитивный, но для меня, живущего в Латвии,
принципиальный... Борис Николаевич, дипломатично ответил, что, мол,
переговоры только начались, а потому говорить о чем-то конкретном еще
рано...
Две минуты кончились и пресса потянулась на выход. Потом Токарева
объяснялась с Коржаковым насчет своего письма, и он обещал передать его
Ельцину. Тут же находился второй охранник Юрий Одинец, которому Токарева и
дала сначала прочитать свое послание Ельцину. Читал письмо и Сергей
Трубе...И, конечно, ознакомился с ним и Коржаков. Взамен охранник попросил у
Токаревой журнал "Огонек", в котором был напечатан ее рассказ, о чем она
упоминала в своем письме... Потом она долго мучилась (по-прежнему со
сверкающими черными глазками) - правильно ли она сделала, передав такое
письмо БНЕ?
Спустя девять лет, Латвийский Сейм примет решение наградить Ельцина
высшей наградой Латвийской республики Орденом Трех Звезд. Престижное отличие
и он его, безусловно, заслужил. Однако Борис Николаевич от столь высокой
чести вежливо отказался. А отказался Ельцин потому, что, как считал он,