"Александр Ольбик. Балтийский вектор Бориса Ельцина" - читать интересную книгу автора

враг..."
Прослушав кассету, и не все в ней поняв, я вспомнил истории покушений
на глав правительств и президентов, и решил рассказать обо всем Коржакову, а
если удастся и самому Ельцину. На следующий день я позвонил Коржакову и
сказал, что надо встретиться по весьма необычному делу. И что я владею
информацией, которая непосредственно касается БНЕ, но о достоверности
которой не мне судить. К чести Коржакова, он принял мои слова всерьез и мы
условились с ним встретиться в санатории "Рижское взморье". В спортивном
зале, где Ельцин играл в теннис.
Я вошел как раз в тот момент, когда Борис Николаевич кого-то благодарил
за игру. Мать честная, насколько мир тесен: я увидел сатирика Михаила
Задорнова, взмыленного, в спортивной форме. Тут же находился Тарпищев, и я с
ними поздоровался. Задорнов божился, что он накануне здорово нарушил режим и
до самой полночи пил и потому так вымотался... Мне, конечно, не терпелось
побыстрее поговорить с Коржаковым. Наконец, мы с ним уединились на
балкончике, и я дал ему наушники и включил диктофончик. И он стал слушать. И
по мере того, как он вникал в текст, глаза его начали меняться, лицо тоже
посерьезничало. Прослушав запись Малышева, он сказал, что насчет Аслаханова
уже были сигналы, и что он, Коржаков, обязательно передаст все БНЕ. Я еще
раз попытался склонить его к тому, чтобы БНЕ сам прослушал пленку. Но страж
был неумолим и я невольно вспомнил нежелание Бориса Николаевича, чтобы
Коржаков не записывал нашу (на квартире Коржакова) беседу. Однако Коржаков
был непреклонен и мне ничего не оставалось другого как положиться на него. Я
до сих пор не знаю, ознакомил ли он БНЕ о моем сообщении.
Я вкратце рассказал Коржакову, кто такой Малышев и добавил, что у
Малышева есть все основания "точить зуб" на Аслаханова. Но с другой стороны,
Малышев профессионал и прекрасно знает, как мало значат слова без
вещественных доказательств. История темная и, кто знает, может, по какому-то
сумасшедшему сценарию, действительно что-то замышлялось против Ельцина...А
может, это простая месть обиженного майора ОБХСС, рассчитанная на то, что
после его "подачи" Ельцин к Аслаханову будет относиться с определенной долей
опаски и недоверия, и не даст ему дороги к дальнейшему продвижению...Интрига
в общем-то нехитрая, но вполне могла сыграть определенную роль в
дискредитации отдельно взятого человека...
27 июля 1990 года, в Юрмале, на так называемой даче Беньямина (сам
хозяин перед войной уехал в Германию), состоялась четырехстороння встреча
руководителей России, Литвы, Латвии и Эстонии. Из журналистов были только
телевизионщики и фотокоры. Я же попал туда как бы "по блату", но пришел не
один, а с писательницей Викторией Токаревой. Она отдыхала в Доме
композиторов в Меллужи и через мою книгу "Что за поворотом?" узнала обо мне
и у кого-то раздобыла мой домашний телефон. Спросила - буду ли я встречаться
с Борисом Николаевичем, которого она очень уважает и которого хотела бы
увидеть? Я как раз собирался идти на встречу глав Прибалтийских государств.
И на свой страх и риск взял с собой эту симпатичную женщину, что, конечно
же, было чистой авантюрой, рассчитанной на снисходительность охраны Ельцина.
Но за высоким, ажурным металлическим забором были не только охранники БНЕ,
но и латвийский спецназ, однако, как потом мы убедились, распоряжался всем
Коржаков. К нему я и обратился по поводу "проникновения" за ограду своей
спутницы. Токарева даже взяла с собой письмо, которое она хотела передать
Борису Николаевичу, что потом и было сделано через Коржакова. Ее мечта