"А.Ф.Окулов. Апокрифы древних христиан " - читать интересную книгу автора

Длительное господство устной традиции (несколько десятилетий после
гибели проповедника Иисуса {9}) объясняется рядом причин. Первые "апостолы и
пророки", последователи его учения, продолжали считать себя иудеями по
вероисповеданию, для них священным писанием были книги, включенные в Ветхий
завет. Для христиан священным текстом был перевод иудейской Библии на
греческий язык, сделанный в Александрии Египетской в III в. до н. э. - так
называемая Септуагинта {10}. Септуагинта была признана боговдохновенной
иудеями, жившими вне Палестины, многие из которых уже не знали
древнееврейского языка. Септуагинту использовали в своих произведениях Иосиф
Флавий и Филон Александрийский. Святость "Закона и Пророков", как обычно
христиане обозначали иудейские религиозные книги, доступные благодаря
Септуагинте, не позволяла долгое время создавать новые священные книги.
В науке существует точка зрения, правда необщепринятая, что первыми
записями, сделанными христианами, были сборники цитат из Ветхого завета,
прежде всего тех, где речь шла об ожидаемом мессии (так называемые
свидетельства - тестимонии) {11}. Впрочем, цитаты могли проповедниками
заучиваться: со времени появления клинописной и иероглифической письменности
существовала практика передачи содержания письменного памятника вслух
наизусть {12}.
У первых христиан не было потребности в записи своих проповедей еще и
потому, что они ждали скорого прихода воскресшего Иисуса "во время сие", как
сказано в Евангелии от Марка (10. 30). Главным для них было проповедовать
новое учение, готовясь к установлению царства божия на земле. В античном
мире роль устного слова была исключительно велика: политические ораторы
выступали на народных собраниях, поэты читали свои стихи на площадях,
пророки и предсказатели произносили речи на ступенях храмов. Устное слово
оказывало большее воздействие на верующих, чем писаное, недаром первые
христианские тексты были предназначены для чтения вслух в собрании верующих.
Как отмечает С. С. Аверинцев, "литературное слово евангельских текстов, тоже
очень простое и необработанное, есть по своей внутренней установке обрядовое
слово, словесное "действо", "таинство". Оно предполагает скорее заучивание
наизусть, ритмическое и распевное произнесение и замедленное вникание в
отдельные единицы текста, чем обычное для нас читательское восприятие" {13}.
Между устными проповедями различных проповедников существовали
расхождения. Как пишет английский исследователь П. Джонсон, раннее
христианство с самого начала представляло собой множество вариантов, часто
имевших мало общего, хотя все они концентрировались вокруг веры в
воскресение спасителя; каждая группа имела свою "историю Иисуса" {14}.
Наиболее явным и резким стало расхождение между палестинскими христианами, а
также теми христианами вне Палестины, которые соблюдали иудейскую
обрядность, и христианами из язычников, против этой обрядности выступавших.
В условиях, когда пророчества о конце этого мира и наступлении царства
божия на земле оказывали на верующих огромное эмоциональное воздействие,
когда все надежды на спасение, на уничтожение зла и несправедливости были
связаны именно со вторым пришествием, кажется естественным появление так
называемых откровений, т. е. описаний видений, возвещающих конец мира,
действующих на воображение причудливыми образами и символами, ставших одним
из первых жанров христианской литературы. Вероятно, самым ранним из
записанных пророчеств явилось Откровение Иоанна. Оно начинается как
наставление, в котором порицаются одни христиане, одобряются другие, но