"Булат Окуджава. Новенький как с иголочки " - читать интересную книгу автора

выдержать.
- Вы что-то помногу сыплете! - кричу я ему. И вместе с криком изо рта
моего вылетает комок жеваной пыли и летит в глубину сарая.
А Маракушев все сыплет. Медное его лицо сосредоточено. Лампы
подмигивают со своих столбов. Кружится золотая пыль...
- Давай, давай! - кричат бабы.
Где это Шулейкин прячется, интересно?
- Директор-то ваш опять у Багреихи под окнами пасется, - говорит мне
баба.
Ааа... Ему серпа мало. А может, это любовь? Ну не может он без нее, и
все...
- Она ему не даст, - говорит другая, - разве он ей подходит?
Сейчас, когда кончится все, я пойду к тому дому. Я его там застану. Я
ему все скажу... Что? Все, все. Плевать, пусть обижается! Свет клином, что
ли?.. Плевать.
- Покрутите кто-нибудь, - говорит одна из баб, - уморился ведь человек.
- Не надо, - говорю я.
Умру, а не отойду. Сейчас придет второе дыхание. Станет легче... Сейчас
придет второе дыхание. Там, у Виташи, свежее сено... Ладно, крути, дурак!
Крути, дурак, свою дурацкую ручку, учись высокой мудрости простоты, потом
учи других любви к прекрасному... Все встанет на свои места... Когда-нибудь
ты вспомнишь об этом с нежностью...
- Устали? - спрашивает
- Нет.
- Тогда пошибче давайте.
- Еще шибче?!
- Стало быть, еще.
Невозможно. Пот глаза мне заливает. Он жжет мое тело. Почему это мы
должны страдать за этот слабый и нелепый колхоз? Почему все - такой ценой?
Почему учитель истории Маракушев должен носить мешки с овсом?.. И всю
ночь?.. И не спать?.. И еще целый месяц?..
Завтра иезуит Шулейкин побежит к нему на урок, потом скажет:
- Вы плохо подготовились.
Самое смешное - это то, что мне не хочется думать о Вере Багреевой...
Мне хочется упасть лицом в свежее сено... Хитрец Виташа!..
И снова появляется похожий на ямщика председатель Абношкин. Он стоит и
сопит. Он смотрит на Маракушева. Маракушев сидит на мешке.
- Рано отдыхаешь, Николай Терентьич, - говорит Абношкин.
- Гы, гы, - смущенно посмеивается Маракушев и встает.
- Давай, давай! - кричат бабы.
Я кричу из-за веялки Абношкину, прямо в медную его рожу:
- Какого черта вы еще замечания ему делаете?! Вы ему спасибо скажите!
- За что же спасибо? - сопит Абношкин. - До утра успеть надо.
- Да он же не обязан овес ваш носить! Он учитель! Он ведь не обязан!
Черт вас возьми!
- Да вы крутите, - говорят бабы.
- А вы если устали... - говорит Абношкин.
- Я не устал! - кричу я. - Я на фронте и не такое пробовал.
- Мало ли что на фронте, - говорит Абношкин, - каждому делу привычка
нужна...