"Булат Окуджава. Бедный Авросимов" - читать интересную книгу автора

У Авросимова, как он ни перепугался, все же мелькнул этот не совсем,
может быть, удачный образ относительно пиршественного стола, ибо со
времени известного и ужасного предприятия на Сенатской площади прошло
около месяца и первоначальный ужас начал зарастать корочкой.
Иван Авросимов, будучи провинциалом, никогда не предполагал, что
фортуна так смилостивится над ним и уже в молодые лета вознесет его в
место, которое раньше и сниться-то ему не могло и где будет решаться
судьба предприятия, наделавшего в государстве столько шуму.
И хотя наш герой сидел от главного стола на почтительном расстоянии,
за своим маленьким столиком, в углу, и не должен был слова молвить, он,
однако, нисколько не чувствовал себя обойденным. И вот уж действительно не
было ни гроша, да вдруг алтын, ибо, не приди его дядя, отставной
штабс-капитан Артамон Михайлович Авросимов, в то знаменательное утро на
площадь просто так, полюбопытствовать, как солдаты выстраиваются вкруг
Петрова монумента, и не увидь он молодого императора Николая Павловича,
который на всякий народ, на кучеров да на мастеровых, топал ногами в
ботфортах и кричал: "Вот я вас!.." - и не бросься Артамон Михайлович с
обнаженной шпагой на эту толпу с яростью, помутившей его взор, что царю не
подчини-
лись, и не осади толпа, не было бы у нашего героя нынешнего взлета.
Однако все произошло именно так, и его величество изволил обратить
внимание на Артамона Михайловича и на его верноподданное старание и на
ярость и даже сказал при этом: "Молодец, я тебя не забуду..."
И ведь не забыл, ибо к Артамону Михайловичу, примкнувшему к царской
когорте, несмотря на его преклонные годы, уже через какой-нибудь час
подскочил адъютант генерала или полковник какой-то, а может быть, и не тот
и не другой, а сам генерал и повлек старого Авросимова за собой, и граф
Чернышев или Милорадович, со щекою в крови, протянул ему руку в белой
перчатке...
Что там в этой перчатке было, дядя не рассказывал, но стоило Артамону
Михайловичу потом заикнуться о своем племяннике, как тотчас племянник этим
графом был вознесен и усажен на стул - писать быстро и разборчиво все, что
говорится в Комитете, где эти гордые и недосягаемые государственные
деятели спрашивают у бунтовщиков по всей строгости, как, мол, они даже в
мыслях могли иметь такое, а не то что на площадь выходить с оружием.
Вот уже почти неделю Иван Авросимов восседал на своем стуле, вот уже
почти неделю по утрам входил он во двор Петропавловской крепости, однако
привыкнуть никак не
мог и всякий раз вздрагивал, как перед ним взлетала полосатая палка
шлагбаума.
И пока он торопливо семенил по двору, махнув рукой на достоинство и
походку, выработанную в своей провинции, то есть умение ходить медленно,
задрав голову, чтобы не подумали, что он там что-нибудь такое, а он
как-никак все-таки Авросимов и владелец двухсот душ, и вот пока он семенил
таким образом, его одолевали всякие страшные мысли под влиянием темных
крепостных стен и окон казематов, за которыми гибли живые души.
И нынче утром, как всегда, пробегал он двор, торопясь на свой стул
чудесный, и вдруг в отличие от прошлых разов, когда только страх и ужас
леденили его, почувствовал, как вдруг что-то облегчило душу, и он понял,
что это от мысли о том, что он не принадлежит к числу тех, кем так плотно