"Булат Окуджава. Автобиографические анекдоты" - читать интересную книгу автора

традицией.
- Вот, - сказал я взволнованно, - знакомьтесь, это Алиса Бошьян.
- Я очень рада, - сказала тетя, - он столько рассказывал о вас, и с
таким восхищением, что не терпелось познакомиться... О, вот вы какая!
Ну, заходите, заходите, я очень рада...
Мы ужинали втроем. Было очень сердечно. Я смотрел то на Алису, то на
тетю. Разговор был милым и непринужденным. Тбилисский вечер вплывал в
окно. Как хорошо, что закончилась война!
Уже было довольно поздно, когда я отправился провожать Алису. Вернул-
ся я не скоро. Вбежал в квартиру, бросился к тете. Она убирала со стола.
- Ну что?! - почти закричал я. - Какова, а? Я ведь говорил!.. Ты ведь
не разочаровалась? Да? Да?..
- Ну что ты, - сказала тетя и погладила меня по голове, - она велико-
лепна! Какая фигура! А глаза!.. - Ушла на кухню, вернулась: - Да, кста-
ти, может, конечно, мне показалось, но у нее немного кривые ноги... - и
тут же поправилась: - ножки... Впрочем, может быть, и показалось... Да
это, в сущности, такой пустяк... Не так ли?
- Конечно, - выдохнул я оторопело.
Спал плохо. Просыпался и думал про ноги Алисы. Подумаешь, думал я,
какая мелочь! Утром, проснувшись, снова подумал о том же. Приехал в уни-
верситет, встретил свою сокурсницу Катю Ломан. У нее были точеные ножки.
Оглядел остальных сокурсниц. У всех были великолепные ноги. В конце ко-
ридора показалась Алиса. Приблизилась. Я отчетливо разглядел, что у нее
ноги действительно кривые. Не очень, но кривые. Да и походка неуклюжая и
странная, словно она ступает по скользкому полу.
Через неделю, встречаясь, мы просто здоровались, я, кивнув, проходил
мимо в аудиторию и усаживался рядом с Катей и, оглядев ее, понимал, что
это навеки.


ГИТАРИСТ

Это случилось в пятьдесят девятом году. Я работал в "Литературной га-
зете". У меня уже были первые песенки и первая широкая известность в уз-
ком кругу. Это очень вдохновляло меня. Я очень старался понравиться
именно им, моим литературным друзьям. Один из них, назовем его Павлом,
позвал меня на свой день рождения. Были приглашены и некоторые другие
сотрудники из нашего отдела литературы.
Я отправился к Павлу, конечно, вместе с гитарой и со своим ближайшим
другом тех лет, начинающим писателем Владимиром Максимовым.
Мы добрались до Плющихи, нашли дом. Нам открыли дверь. Гостей было
уже с избытком, и наши уже были здесь.
И вот мы вошли в комнату и начали рассаживаться за уже накрытым сто-
лом. Слышался обычный возбужденный галдеж, затем в него вмешался плеск
разливаемого в бокалы вина, затем прозвучал тост в честь пунцового име-
нинника... И звон стекла, и кряканье, и вздохи - и вдруг тишина и сосре-
доточенное поедание праздничных прелестей, и восторженные восклицания,
и, в общем, как обычно, удовлетворенное журчание голосов, этакий ручеек,
постепенно, от тоста к тосту, превращающийся в мощный поток.
В доме Павла я был впервые, и родственники его были мне незнакомы.