"Фрэнк О'Коннор. Ахиллесова пята" - читать интересную книгу автора

часами сидел в кабинете, положив руки на колени и размышляя над этим
вопросом, пока Нелли наконец не всовывала в дверь голову.
- Хорошо лги вы себя чувствуете, милорд? - окликала она его.
- Ах нет, Нелли, нехорошо, - отвечал он через плечо упавшим голосом. -
Что-то мне сегодня не по себе.
- Это все из-за курочки! - вскрикивала она, входя с трагическим видом в
комнату. - Так я и знала. Я ведь говорила Тиму Мёрфи. В ней и есть-то было
нечего.
- И я как раз размышлял об этом, - говорил он серьезно, устремляя на
нее с озабоченным видом голубые глаза. - Мне тоже показалось, что она
худсвата.
- Вам бы сейчас скушать баранью отбивную.
- Не знаю, Нелли, не знаю, - бормотал он, покачивая головой. - Уж
слишком она сытная.
- Тогда телячьих котлеток, если вам больше по вкусу.
- Что ж, котлетки - славная еда для позднего ужина, - отвечал он,
слегка оживляясь.
- Это верно, но они слишком сухие. Самое лучшее будет - полная тарелка
хрустящих шкварок, и чтобы они плавали в жиру. Конечно, я во всем
виновата. Знала ведь, что курица тощая. Вот бы и подать к ней шкварок, так
нет. Совсем дурная голова. Старая я стала, того гляди забуду, как меня
звать... Да еще жареного картофеля - вот увидите, сразу как новенький
будете.
Епископ отнюдь не был глуп, но имел склонность принимать Нелли такой,
какой она хотела казаться. Он вполне допускал, что и с ней могут случаться
разного рода беды. Допускал, что она могла бы ссудить свои небольшие
сбережения булочнику, на почве предложения вступить в брак, или задолжать
букмекеру. Но когда она наконец явилась к нему поведать о своих
неприятностях, он не в состоянии был уразуметь, какие у нее могут быть
нелады с таможенной комиссией. Да и она, судя по всему, тоже.
- Ах, милорд, вы ведь и сами так говорили, - сказала она с простодушным
видом. - Испокон веку эта епархия слапиласъ злоязычием. Но вот почему они
выбрали именно меня? Разве что хотят приставить к вам своего кандидата -
чтоб нашептывал вам в их пользу. Вот уж чем я никогда не стану заниматься,
и сейчас не буду, милорд, пускай себе говорят, будто вы слишком старый.
- Кто говорит, будто я слишком старый? - голубые глаза епископа
сверкнули.
- Ох, не спрашивайте, не буду я вам ничего такого пересказывать, -
отозвалась она с отвращением. - Пятнадцать лет у вас служу и никогда не
сплетничала, что бы там пи говорил каноник Лэйниген.
- Каноник Лэйниген тут ни при чем, - прервал ее епископ, чувствуя, что
так ему никогда не добраться до сути. - Что сказал тот субъект из
таможенной комиссии?
- Тим Лири, да? А что он мог такого сказать? Ах, милорд, дело не в том,
а в вопросах, которые он мне задавал, хитрая бестия! А какие слова
говорил!.. "Самый крупный контрабандист во всем крае". Как вам это
понравится?
- Он назвал тебя самым крупным контрабандистом? - спросил епископ, и
забавляясь, и негодуя.
- Ну нет, как он мог назвать так меня, у него язык бы отсох во рту.