"Фрэнк О'Коннор. Суета сует" - читать интересную книгу автора

а тут тебе в придачу еще и возражают. - Какое кому до этого дело?
Я могу лечь в больницу под чужим именем.
- Вы не сможете этого сделать, - сказал врач. - Вам придется назвать
свое имя монахиням.
- Не стану я с ними разговаривать, - заявил епископ еще более
раздраженно. - Я-то их знаю лучше, чем вы. Я вообще ничего им не скажу.
- Но они должны знать, что вы - духовное лицо.
- Ну конечно, духовные лица в этой стране пе имеют права скрыть свое
имя, - сказал епископ. Он терял силы и злился все сильнее. - Первым делом
они захотят выяснить, из какой я епархии, а потом приставят монашку или
сиделку шпионить за мной. Ну и положение, хуже не придумаешь! А что
представляет собой матьнастоятельница, ведающая этой больницей?
- Очень славная, добрая женщина.
- Да при чем тут ее доброта? Откуда она родом?
- Я никогда ее не спрашивал об этом.
Епископ вконец расстроился; целую минуту он собирался с мыслями.
Поразительно, как это врач не поинтересовался столь важным вопросом.
Епископ даже засомневался, хороший ли он специалист, этот молодой человек.
- Пришлите ее ко мне, - сказал епископ. - Вижу, мне придется
позаботиться обо всем самому.
- Знаете ли, ваше преосвященство, вы очень несговорчивый человек, - с
усмешкой сказал врач.
- Вот это и привело меня сюда, - ответил епископ неопределенно. Его не
задевало, когда его называли несговорчивым или даже упрямым: это лишь
подтверждало, что он производит должное впечатление.
Минут через десять врач вернулся с преподобной матерью-настоятельницей
и оставил их наедине.
Мать-настоятельница оказалась пожилой улыбчивой женщиной с
обходительными манерами: она излила на епископа море заботливого участия,
от которого он почувствовал себя еще хуже. Зная, что все это - чисто
профессиональный прием, он дал ей попричитать вволю, а потом осторожно
накрыл своей доброй пухлой рукой ее руки. Судя по кроткому выражению его
лица, можно было подумать, что он смирился со своей участью; но это тоже
было только приемом, его манерой обращаться с истеричными женщинами.
- Доктор - способный молодой человек, матушка, - начал он очень
серьезно. - Но разговаривать мне с ним нелегко. Мирянам никогда не понять
те сложности, с которыми сталкиваемся мы - служители церкви. Каждое
поприще имеет свою благодать и свои искушения. Для нас, духовенства, самое
большое искушение - суетность.
- Я не знаю, ваше преосвященство, - сказала она потупившись.
- Вам это и не нужно знать, - с твердостью произнес епископ. - Вот
почему духовному лицу так тяжко стареть. Но вы еще молодая женщина, -
грубо польстил он ей, - вам это знать пока ни к чему. Скажите мне, откуда
вы родом?
- Из Мэйо, ваше преосвященство, - ответила она. - Из Мэйо, господи
благослови!
- Из Мэйо? - переспросил епископ упавшим голосом. Он не доверял
монашкам и не доверял тем, кто был родом из Мэйо. - Да, как я сказал,
когда-нибудь наступит и ваш черед. Вы увидите, как молодые пытаются
оттолкнуть вас, расчищая себе дорогу, как шпионят за вами и злобствуют,