"Фрэнк О'Коннор. Суета сует" - читать интересную книгу автораа тут тебе в придачу еще и возражают. - Какое кому до этого дело?
Я могу лечь в больницу под чужим именем. - Вы не сможете этого сделать, - сказал врач. - Вам придется назвать свое имя монахиням. - Не стану я с ними разговаривать, - заявил епископ еще более раздраженно. - Я-то их знаю лучше, чем вы. Я вообще ничего им не скажу. - Но они должны знать, что вы - духовное лицо. - Ну конечно, духовные лица в этой стране пе имеют права скрыть свое имя, - сказал епископ. Он терял силы и злился все сильнее. - Первым делом они захотят выяснить, из какой я епархии, а потом приставят монашку или сиделку шпионить за мной. Ну и положение, хуже не придумаешь! А что представляет собой матьнастоятельница, ведающая этой больницей? - Очень славная, добрая женщина. - Да при чем тут ее доброта? Откуда она родом? - Я никогда ее не спрашивал об этом. Епископ вконец расстроился; целую минуту он собирался с мыслями. Поразительно, как это врач не поинтересовался столь важным вопросом. Епископ даже засомневался, хороший ли он специалист, этот молодой человек. - Пришлите ее ко мне, - сказал епископ. - Вижу, мне придется позаботиться обо всем самому. - Знаете ли, ваше преосвященство, вы очень несговорчивый человек, - с усмешкой сказал врач. - Вот это и привело меня сюда, - ответил епископ неопределенно. Его не задевало, когда его называли несговорчивым или даже упрямым: это лишь подтверждало, что он производит должное впечатление. и оставил их наедине. Мать-настоятельница оказалась пожилой улыбчивой женщиной с обходительными манерами: она излила на епископа море заботливого участия, от которого он почувствовал себя еще хуже. Зная, что все это - чисто профессиональный прием, он дал ей попричитать вволю, а потом осторожно накрыл своей доброй пухлой рукой ее руки. Судя по кроткому выражению его лица, можно было подумать, что он смирился со своей участью; но это тоже было только приемом, его манерой обращаться с истеричными женщинами. - Доктор - способный молодой человек, матушка, - начал он очень серьезно. - Но разговаривать мне с ним нелегко. Мирянам никогда не понять те сложности, с которыми сталкиваемся мы - служители церкви. Каждое поприще имеет свою благодать и свои искушения. Для нас, духовенства, самое большое искушение - суетность. - Я не знаю, ваше преосвященство, - сказала она потупившись. - Вам это и не нужно знать, - с твердостью произнес епископ. - Вот почему духовному лицу так тяжко стареть. Но вы еще молодая женщина, - грубо польстил он ей, - вам это знать пока ни к чему. Скажите мне, откуда вы родом? - Из Мэйо, ваше преосвященство, - ответила она. - Из Мэйо, господи благослови! - Из Мэйо? - переспросил епископ упавшим голосом. Он не доверял монашкам и не доверял тем, кто был родом из Мэйо. - Да, как я сказал, когда-нибудь наступит и ваш черед. Вы увидите, как молодые пытаются оттолкнуть вас, расчищая себе дорогу, как шпионят за вами и злобствуют, |
|
|