"Фрэнк О'Коннор. Человек долга" - читать интересную книгу автора

Двайер.
- Надо, Джек, - сказала она ровно, - но им требуется меньше, чем
молодым. Всем будет лучше, если ты отдашь мать в приют. Я должна думать о
Сузи.
- А я должен думать о Сузи и о матери, - сказал он угрюмо.
- А может, лучше выбрать, Джек? - тихо произнесла она.
- В некоторых случаях выбора нет, миссис Двайер, - ответил он, и опять
она с раздражением почувствовала, что в этом страшно слабом человеке,
которым его хитрая мать вертела, как хотела, таилось какое-то упрямство, и
оп был неуязвим для влияния даже такой волевой женщины, как она.
- Но, если ты свой дом погубишь, меня не вини, - сказала она
непреклонно.
- Вас-то я никак не буду винить, - ответил он.
- И не жди, что я к вам буду приходить, - добавила она строго. - Я
уверена, что ты поступаешь неправильно и что все это плохо кончится. Сама
я ссору затевать не стану, по туда, где их затевают, ходить тоже не стану.
С характерной для нее твердостью слово свое она сдержала. Больше она у
Джека в доме не появлялась, хотя дети ее регулярно навещали и сам Джек
бывал каждое воскресенье после обедни. Она всегда принимала его особенно
радушно. Она была слишком горда, чтоб кому-нибудь позволить с собой не
считаться, но ей нравилось, что к ее внушению он отнесся так невозмутимо.
"Видит бог, он, конечно, урод, - говорила она дочерям, - но его нельзя
не полюбить".
И для такой женщины, как миссис Двайер, это уже было началом
отступления.


3


Надо, однако, отметить, что, верно разгадав содержание действий миссис
Кэнтиллон, она ошиблась относительно избранной ею формы. Та
превратила-таки дом в ад, но не тем простым способом, которого миссис
Двайер ожидала и которому как-то могла противостоять. Она вовсе не
пыталась испортить жизнь Сузи и вполне довольствовалась тем, что изводила
Джека. В глупости миссис Кэнтиллон было нечто близкое гениальности. Она
знала его слабости так, как Сузи их знать не могла, потому что в большой
степени они были делом ее рук, и хранила в памяти те детские унижения,
которые ему пришлось пережить. Она знала, что, уже будучи мужем и отцом,
он в глубине души оставался холостяком; прожил всю жизнь в одном и том же
небольшом предместье Корка и даже соседей знал не ближе, чем того
требовала обычная вежливость, то есть бывал на свадьбах, крестинах,
похоронах, а ведь мать его хвастала тем, что знала все обо всех. После
рабочего дня он любил, как водится, переодеться в старые брюки, но тут
мать начинала его упрашивать пойти куда-нибудь с Сузи. Выглядело это
верхом доброжелательства, и Сузи, чувствовавшая, как в пей оживает давно
погасшее стремление к светской жизни, принимала все это за чистую монету.
- Детка, я это только ради себя делаю, - говорила ей свекровь. - У меня
же нет другой возможности остаться одпой с детьми, а вы с Джеком разве
можете иначе пойти повеселиться?