"Фрэнк О'Коннор. Патриарх" - читать интересную книгу автора

- Отребье! - заорала Эллен, подаваясь всем корпусом вперед. Энергичным
-жестом, выбросив перед -собой обе руки с растопыренными пальцами, она
словно выдворяла нас куда-то на самый край вселенной. - Недаром же их,
всех до последнего, изгнали из лона моей церкви.
"Все, живущие мечом, мечом погибнут. И не узрят лика моего", - сказал
Господь.
В этот момент звякнула монета о прилавок, и Эллен пошла обслужить
покупательницу. Однако вернувшись, она уселась за стол и возобновила свои
выпады. Витийствуя, она мало-помалу отодвигала от себя чашки, таредки,
вилки, ножи, пока на скатерти перед ней не образовалось пустое
пространство. Это, мы знали, был верный признак того, что на нее нашел
богословский стих. Старик еще некоторое время отбивался, но под ее
ураганным огнем его протесты становились все слабее и слабее.
- Эллен, - не выдержал я наконец. - Я понимаю, в чем дело. По-твоему,
мы - тати окаянные и не видать нам царствия небесного?
- Такое ни я, никто другой из смертных не смеет сказать, Джеримайя, -
отрезала она холодно. - Есть высший судия, он может рассудить иначе. Мы
лишь ничтожные, слепые, невежественные твари, которым надлежит блюсти
законы, данные нам господом и отцамп церкви.
- Те самые законы, - взвинтился я вдруг без всяких оснований, - которые
вы употребляли против каждого, кто хотел вам добра?
- Эти законы никогда не употребляли без причины, Джеримайя.
- Их употребили, чтобы уничтожить Парнелла.
- Парнелл тут совершенно ни при чем.
- Их употребили и против фениев, - еле слышно сказал старик.
- Отдельные люди. Не пытайтесь сбить меня. Только отдельные люди.
- И вот уже два года их используют против таких, как я, - добавил я.
- Что только подтверждает, - парировала Эллен, самодовольно потирая
сцепленными пальцами живот, - что наши духовные отцы зрят дальше, чем
способны видеть мы.
- И против каждого, - заорал я, теряя последние остатки терпения, - кто
проявил хоть каплю разума и смелости в этой стране, где все боятся слово
вслух сказать - а вдруг услышат в Риме!
- Ну знаешь, Джеримайя Коукли... - прошипела Эллен, побелев от гнева. -
Ну знаешь...
- Тихо, Эллен, тихо, - вмешался Патриарх. - Займись-ка чаем. Я устал.
Пожалуй, я пойду спать.
- Да-да, вы сейчас же пойдете спать, - сказала Эллен. - Вам нужно
отдохнуть. Совсем задурили вам, бедняжке, голову. Пойдемте со мной.
И, к величайшему моему удивлению, старик послушно встал, пожелал мне
доброй ночи и слабым голосом извинился за то, что вынужден уйти. Я тоже
встал, наблюдая, как он карабкается по ступенькам, крепко держась за
локоть Эллен. Мне ничего не оставалось, как, поджав хвост, ретироваться. Я
был возмущен старым слюнтяем.
"Позволить женщине так водить себя за нос", - негодуя, думал я, забыв,
что ему семьдесят лет и сколько дней из них он провел в тюрьме.


V