"Фрэнк О'Коннор. Патриарх" - читать интересную книгу автора

Итак, бои продолжали греметь. Мы - то есть кучка парней, выросших под
крылышком у Майкла Келленена, - ухитрялись держаться вместе. С ним мы
сейчас совсем не виделись, да и вообще редко отваживались появляться в
городе. Когда в такой войне первая вспышка энтузиазма затухает, борьба
становится грязной игрой, где первенствуют упрямство и жажда мщения. Осень
потихоньку сменилась зимой, а мы все еще были вместе, целы и невредимы.
И вот однажды, пробираясь узкой улочкой, идущей параллельно набережной,
я встретил Эллен. Очки и борода, слегка маскировавшие мою внешность, не
обманули ее. Вытянув руку, она остановила меня, и голубые щелки на ее лице
сузились в улыбку.
- Вот так так! - воскликнула она. - Никак, Джеримайя, если мне не
изменяет зрение? (Она не желала называть меня по-ирландски - Дермоидом,
поскольку, на чем она настаивала, в святцах такой святой не значился).
- Здорово, Эллен, - сказал я.
- Бальзам для больных глаз - видеть тебя, Джеримайя.
- Знаем мы, кого вы нынче рады видеть, - бросил я.
- И это все, что ты знаешь? - спросила она с наигранным удивлением. -
Вот что, молодой человек, чтобы ты не смел мне такое говорить - никогда в
жизни!
- Ах вот какие пошли нынче песни, - сказал я.
- Отстань! Эти епископы кого хочешь против себя настроят. Зачем они не
проповедуют то, что рукоположены проповедовать, а толкуют тексты как
хотят, болтают языком, словно старые рыночные торговки.
- А Патриарх? Он как?
- Как-как! Старый дурень! Ничего, скоро и он наберется ума!
Конечно, я и без ее слов знал, что так оно и будет.
Но неужели эта удивительная женщина уже тогда сердцем чуяла, что не
пройдет и десяти дней, как будет убит самый юный из нас, самый любимый
Патриархом - Шюнас Келли? Как еще могу я объяснить происшедшую в ней
перемену?
Смерть Келли была для всех нас страшным ударом; неуязвимость нашего
отряда на этом кончилась; удаче нам изменила.
Утром Алек Горман, наплевав на шпиков, пошел в больницу - посмотреть на
него в последний раз. Вечером рискнул я. Но при виде насильственной смерти
меня охватывает ужас, и, взглянув на него, я закрыл глаза и опустился на
колени. Чья-то рука коснулась моего плеча.
- Дермонд.
- Майкл?
- Выйдем отсюда.
Я вышел с ним. Мы пошли через мост Св. Викентия, по Са-ндж Уэлл,
Старика била нервная дрожь, и я видел, какое огромное усилие он делает,
чтобы совладать с собой, прежде чем начать говорить. Когда мы добрели до
Уайзхилл, сш не выдержал и, опустившись на одну из стоявших там деревянных
скамеек, сказал:
- Моих рук дело.
- Что? - вскинулся я.
- Я прочел приговор у него на лице. Он обвиняет меня.
- Опомнитесь! - сказал я. - Он очень вас любил.
- Я втянул его ва все это, я! - сказал он. - И тебя тоже. Я всех вас в