"Фрэнк О'Коннор. Патриарх" - читать интересную книгу автора

лавку Патриарха.
Визит этот не принес мне ожидаемого триумфа. Я робел. Ужасно запинался.
Начал с того, что знаю по-ирландски. Патриарх спросил, как меня зовут. Я
сказал.
Нет-нет, не то. Как меня зовут по-ирландски. Я в жизни не слыхал, чтобы
меня звали как-нибудь иначе, чем звали, но Патриарх явно ожидал услышать
какое-то другое имя, и то, что мне оно неизвестно, было в его глазах
преступным невежеством. Я почувствовал себя кругом виноватым и разревелся.
Постепенно, с помощью драже и леденцов, ко мне вернулся дар речи, и я
сумел выдавить из себя заготовленную фразу, хотя почему-то казался себе
смешным. Патриарх стал уверять меня, что я чудомальчик, но я все равно
казался себе смешным. Только когда он спросил меня, что эта фраза значит,
ко мне возвратилась уверенность. Все-таки худо-бедно, но с помощью бабушки
я мог заставить человека поломать себе голову - даже такую старую, как у
Патриарха.
- Девушка, поцелуй меня, - перевел я, - и я на тебе женюсь. (Ох, уж эта
моя шалунья-бабушка!)
Во всяком случае, с тех пор она стала для меня в подлинном смысле
золотой жилой, и все свое свободное время я вертелся у нее на кухне.
Сначала я выучился молитвам, потом отдельным куплетам из старинных
песенок, которые тут же заставлял бабку переводить на английский, не
столько затем, чтобы просветиться самому, сколько ради Патриарха.
Мне вспоминается тот знаменательный день, когда я зашел к нему на
Болотину. У прилавка стоял молодой человек и о чем-то беседовал с
Патриархом. Увидев меня, Патриарх заговорил в своей зажигательной,
трогательной манере о священной Ирландии, о прекрасном ее языке, на
котором наши пращуры оставили нам, потомкам, забывшим об их славе, завет
неиссякаемой ненависти. Расхрабрившись под воздействием его высоких слов и
горящих глаз, я, не выдержав, исполнил припев к одной ирландской песенке,
которой выучился у бабушки.
- Слышишь? Слышишь? - воскликнул он, когда я кончил. - Это гиганты
говорят с пигмеями.
- А что эта песенка значит? - спросил его молодой человек.
Патриарх горестно затряс головой.
- Не знаю. Не знаю. Целых три года я старался выучиться по-ирландски и
не смог запомнить ни слова.
Подвела меня старая моя голова.
- А я думал, вы говорите по-ирландски, - сказал молодой человек, и
Патриарх стал мрачнее тучи.
- Я отдал бы пять лет жизни, чтобы научиться родному языку, - сказал он
с жаром. - Короли, жрецы и пророки нашего народа говорят на нем с нами,
они говорят с нами устами младенцев и, кто знает, может быть, говорят
сейчас, у этого прилавка. - И он трахнул по нему кулаком.
- Так что же значит твоя песенка, парень? - спросил неизвестный мне
молодой человек.
- Переведи ему, переведи, - подбодрил меня Патриарх.
И я перевел слово в слово, повторяя то, что слышал от бабушки:
- О жена моя, дети мои, прялка моя! Каждый день мой лён остается
неспряденным. Из трех два дня жена лежит в постели, а один копошится по
дому. О Господь, помоги мне избавиться от нерадивой жены!