"Фрэнк О'Коннор. Гости нации" - читать интересную книгу автора

- Да, - говорит Рыцарь. - Летают. Ты доволен? Летают на крыльях.
- Где их там дают? Кто их делает? Там что, завод такой имеется? Там
что, лабаз такой есть - распишись и получай свои крылья? А, бляха-муха?
- С тобой невозможно спорить, - говорит Рыцарь. - Ты послушай...
И все сначала.
Здорово было заполночь, когда мы заперлись и спать пошли. Задул я
свечу, рассказал Рыцарю. Он это принял спокойно. Полежали мы час в постели
- он спросил, как я думаю, не рассказать ли англичанам. Я сказал, нет, не
рассказать, потому что сомневаюсь, что ихние расстреляют наших. И даже
если расстреляют, то наше бригадное начальство, которое во втором
батальоне днюет и ночует и наших англичан прекрасно знает, вряд ли будет
гореть желанием, чтоб их кокнули.
- Я тоже так думаю, - сказал Рыцарь, - Страх такой на них напускать
теперь - это уж слишком жестоко.
- Так или иначе, а со стороны Джеримайи Донована это очень сильный
просчет, - сказал я.
И наутро же обнаружилось, что нам в глаза Гыкеру с Хрипкинсом просто не
взглянуть. Целый день мы вокруг дома бродили и разговаривали еле-еле,
через силу.
Гыкер, похоже, ничего не заметил, грел себе ноги в золе, как обычно, и
вроде бы как всегда спокойно ждал, покуда скажется какой-то просчет. А
Хрипкинс заметил, но приписал своей победе во вчерашнем споре.
- Почему не умеете рассуждать так, чтоб не путаться? - строго сказал
он. - Эх вы, с вашим Адамом и Евой! Я ж вам не кто-нибудь, а коммунист.
Коммунист или анархист, да это во многом одно и то же.
И закружил вокруг дома, бормоча, когда взбредет:
- Адам и Ева! Адам и Ева! Тоже нашли занятие- - яблочки рвать,
бляха-муха!


3


Неясно, как мы тот день выдержали, но я был очень рад, когда он
кончился. Попили мы чаю, помыли посуду, и Гыкер мирно сказал: "Ну,
приятели, как насчет этого?"
Сели, и только Хрипкинс карты достал, слышу - Джеримайя Донован по
дорожке топает, и мелькнуло у меня дурное предчувствие. Встал я из-за
стола, перехватил его перед домом.
- Чего надо? - спрашиваю.
- Этих ваших неразлучных боевых дружков, - отвечает он, краской
заливается.
- Вот, значит, как, Джеримайя Донован? - говорю.
- Значит, вот так. Нынче утром расстреляли четверых наших, одному всего
шестнадцать, мальчишка.
- Худо, - говорю.
Тут как раз следом Рыцарь вышел, мы все трое отошли на дорожку,
переговариваемся шепотом. А у ворот Финн стоит, здешний начальник
спецслужбы.
- Как приступите? - спрашиваю Джеримайю Донована.